Ее пальцы поднимаются вверх и запутываются в моих волосах, когда она улыбается мне.

– Сколько выпивки тебе потребовалось, чтобы подняться сюда? – спрашивает она, и на ее губах играет понимающая ухмылка.

– Мне никогда раньше не требовалась такая храбрость, но ты ставишь меня на колени.

Я снова целую ее рот и протягиваю руку между нами, чувствуя ее влажные трусики. Она пропитала их своими соками, и я не могу больше ждать.

Ее вкус, ее запах… слишком много. Я должен не торопиться, поедая ее киску, которая, как я знаю, будет на вкус, как рай. Пососать ее соски, которые, я знаю, будут у меня во рту, как шелк. Но сейчас мне просто нужно быть внутри нее. Мне нужно обернуть эту маленькую малышку вокруг своего члена и кончить в нее, прежде чем я умру от голода.

Не желая прекращать целовать ее, я протягиваю руку между нами и сдвигаю ее трусики в сторону. Достаточно, чтобы открыть ту часть, в которую мне нужно погрузиться, и дать нам то, что нужно. Я чувствую, как в наших телах накапливается сильное желание соединиться. Это как будто я должен вонзить в нее свой член, прежде чем что-то случится, и эта фантазия исчезнет в тумане.

Прижимая свой капающий член к ее мокрому влагалищу, я скольжу по ней дразнящим движением, ускользая от того места, куда хочу. Сдвигая ее трусики еще немного, я давлю, и на этот раз полностью вхожу в ее горячую киску. Липкие и сладкие выделения, покрывающие ее, помогают мне войти в нее до упора.

Я начинаю толкаться, чувствуя, как ее киска лишает меня жизни. Но она чертовски мокрая и готова, от чего мой член еще тверже, чем когда-либо. Ее рот открывается для меня, и я снова толкаюсь языком ей в него, заглатывая ее стоны и пробуя на вкус ее желание. Она цепляется за меня, пока я жестко трахаю ее. Ее красивые изгибы подо мной приветствуют мои толчки, а ее большие мягкие груди трутся о мою грудь.

Это самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывал в своей жизни. Как будто наша связь – это один долгий оргазм без драмы, без прелюдий, только один интенсивный оргазм. Она так идеальна для меня. Именно так я себе это представлял, только лучше. Она красивее, чем я представлял, и чертовски милее.

Именно тогда я чувствую, как в моих яйцах накапливается оргазм, и хочу, чтобы он прекратился. Я еще не готов кончить. Я стискиваю зубы, когда чувствую, как стеночки ее киски подсказывают мне, что она приближается к оргазму тоже. Она кончит, и это разобьет меня, потому что у меня не будет выбора, кроме как последовать за ней в рай.

Она прерывает поцелуй, запрокидывая голову, и на долю секунды я закрываю ей рот рукой, чтобы заглушить ее крики удовольствия. Она громко и сильно кончает вокруг моего члена, и я сжимаю зубы в абсолютной агонии, когда кончаю вместе с ней.

Я замираю внутри нее, проливая свое горячее семя в ее тело. Для моей спермы нет другого места, кроме ее киски, и я ни разу не подумал о том, чтобы вытащить свой член.

– Какая ты восхитительная, дорогая. Какая чертовски красивая, – шепчу я, прислоняясь лбом к её груди. – Мне нравится, что ты играешь не для всех. Твоя музыка предназначена только для тех, кого ты выберешь сама.

Я чувствую, как моя рука сползает вниз, и я начинаю погружаться в какую-то наполненную удовольствием кому. Все желания прошлых недель наконец-то настигли меня, и мое тело впервые почувствовало себя насыщенным.

Я стараюсь не рухнуть на нее сверху, но не уверен, смогу ли я оставить ее, когда выхожу из нее до того, как моя голова коснется подушки.

Любой мой сон о ней будет ничем по сравнению с тем, что мы только что разделили. Никакой сон не может коснуться совершенства того, что я только что пережил, и я надеюсь, когда проснусь, я не забуду сказать ей именно это.

Глава 5

Фелисити

Я просыпаюсь от сладкой боли между ног и воспоминаний о прошлой ночи, которые пробегают в моей голове. Восхитительная улыбка расплывается по моему лицу. Если бы не боль, я бы подумала, что это был сон. Многочисленный сон. Я рассеянно потянулась к Колдеру, но никого не обнаружила. Его тело больше не обнимает меня.

Медленно открывая глаза, я вижу, что он сидит на краю кровати. Утренний свет проникает сквозь окно от пола до потолка в моей спальне. Его локти на коленях, голова опущена, одна рука в волосах, как будто он их тянет. Его дыхание глубокое, с каждым вдохом накачанные мышцы его спины напрягаются, показывая линии его четко очерченного тела.

Протянув руку, я провожу пальцами по его спине, желая побудить его снова лечь со мной в постель. Все его тело замирает. Больше никаких глубоких вдохов. Он просто становиться совершенно неподвижным. Я чувствую, как разочарование катится по нему волнами, и это заставляет меня отдернуть руку.

– Что я натворил? – слышу, как он бормочет. – Я должен был послушать твоего отца.

Из всего, что, как мне казалось, он мог сказать, это совсем не те слова. Даже близко нет. На самом деле, говорить о моем отце, когда мы оба голые после занятия любовью, кажется совершенно неправильным.

– Он сказал тебе держаться от меня подальше? – я бы не удивилась этому. Это единственное, что я действительно могу представить, что мог бы сказать мой отец. Раньше он никогда не пугал мужчин, но я обычно не испытываю их заигрываний, так что в этом никогда не было нужды.