Песня раздается с летней веранды, примыкающей к дому со стороны сада. Она небольшая, в ней прохладно и мало света, несмотря на остекление в пол. Я останавливаюсь на пороге, чтобы не ступать на деревянный настил: половые доски могут заскрипеть, а мне хочется дослушать до конца.

– Олень встрепенулся и упал. Он умирал, но его сердце продолжало биться.

Ингрид, пританцовывая, раскладывает на полках горшочки с растениями. Она кружит между развешанными над потолком на веревках сухими снопами трав и составленными друг на друга пыльными кашпо. Кругом раскидана земля, какие-то веревки, совочки, пакетики, пол обильно устлан обломками и мелкой крошкой от сухих трав, но тетя умудряется грациозно перемещаться между ними, не задевая ничего подолом длинной льняной юбки.

– Охотник склонился над ним и увидел себя в отражении его глаз.

Тетя сдувает пыль с полки и ставит на нее плетеную корзину с сушеными грибами. Завороженная ее пением, я наклоняюсь плечом на косяк, и старая дверь скрипит.

Ингрид обрывает пение, заметив меня.

– Нея!

Она отряхивает руки, выбивает ладонями пыль из передника, повязанного на груди, и заключает меня в объятия.

– Привет. – Я с радостью приникаю к ее плечу.

Тетя – островок спокойствия в этом бушующем загадками мире.

– Где же ты была, моя хорошая? – Разглядывает она меня, отстраняясь.

В ее взгляде мелькает беспокойство.

– Гуляла со своей новой знакомой. – Отвечаю я.

И это почти правда.

– Правильно. Нужно заводить друзей. – Ингрид треплет меня за плечи, затем за щеки и с улыбкой касается моих волос. – Что ж ты опять прячешь свою красоту? – Ее длинные пальцы ловким движением стягивают с них резинку. – Вот так лучше. Ты – красавица, Нея, помни об этом.

Я сутулюсь, чтобы из-под ворота водолазки не показались следы на шее.

– Тебе это кажется.

– Уверена, все мальчишки считают так же. – Улыбается она.

Тетя разглядывает меня с любопытством. Что-то в моем поведении или внешнем виде заставляет ее насторожиться. Еще неделю назад я бы вывалила на нее все, что со мной происходит, и что меня волнует, но теперь все иначе. Я уверена, Ингрид знает об особенностях этого города не меньше Сары, но почему-то не спешит рассказывать мне.

– Ты здорово здесь все оборудовала. – Замечаю я.

– Нравится? – Оживляется она. И едва не приплясывает, показывая мне обстановку. – Здесь столько воздуха! Столько пространства! Как тебе стол? Он из массива дуба. Шикарный, правда? Отличное рабочее пространство для фасовки лекарственных растений! А полки? Это Андерс их смастерил.

– Какой еще Андерс?

– Твой учитель географии. – Ингрид указывает куда-то в сторону сада. – В детстве мы учились вместе, а тут встретились в булочной, разговорились, ну, и он любезно вызвался помочь мне обустроить мастерскую!
– Мы вместе подходим к окну. – И теплицу для растений. – Добавляет тетя.

Я ошарашено пялюсь на мужчину в майке, который молотком вбивает в землю часть металлической конструкции будущей теплицы. В этот момент он оборачивается и, заметив нас, машет рукой.

– Супер! – Хвалит его Ингрид, показывая «палец вверх».

И мужчина расплывается в довольной улыбке. Теперь он вбивает железяку в землю с удвоенным старанием.

– Скоро эта участь постигнет всех мужчин Реннвинда. – Потрясенно произношу я.

– Какая такая участь? – Хихикает Ингрид.

– Быть очарованными тобой.

– Мне просто нужна была сильная рука, чтобы привести тут все в порядок.
– Она игриво пожимает плечами и отходит от окна.

– Но он тебе нравится? – Прищуриваюсь я.

– Ну…

– А вы случайно не были парой много лет назад?

– С крючконосым Андерсом? – Тетя переходит на шепот. – Умоляю! Я всегда знала себе цену! – Она передвигает кадку с фикусом туда, где больше солнца, и обращает на меня свой взгляд. – Кстати, ты голодна? Ступай-ка, поешь, на плите ужин.

Я киваю, делаю несколько шагов к двери, а затем оборачиваюсь.

– Ингрид?

– Да? – Тетя упирает руки в крутые бедра.

– А ты веришь в что-то… хм, сверхъестественное?

– В каком смысле? – Она выпрямляется и, сложив руки на груди, начинает поглаживать пальцем перстень с опалом.

Или мне мерещится, или он на глазах начинает бледнеть.

Да, определенно есть что-то, чем Ингрид не спешит со мной по каким-то причинам делиться.

– Как ты думаешь, - мне не сразу удается сформулировать мысль, - реально ли существует что-то, что не объяснить наукой?

– Например? – Ее взгляд прожигает меня насквозь.

– Например, какие-нибудь сверхспособности. – Я переминаюсь с ноги на ногу. – Ну, или там… всякие существа…

Клянусь, на лице Ингрид мелькает удовлетворение.