Но сейчас, как понимала Василиса, у них была слишком деликатная миссия, чтобы воспользоваться обычным, официальным переходом. Потому-то и оказались востребованными ее знания старых «неформальных», можно сказать, «партизанских» входов-выходов в Тоннель Перехода. Недавно встретившийся ей Девятый Советник прямо так и сказал, что ее, Василису, решили сделать неформальным руководителем экспедиции.

«Но об этом – молчок», – заговорщически улыбнулся он ей, прижав палец к губам. – «Нам не положено иметь любимчиков».

Ли, или Луиза. «Это мой друг» – как-то представил ее Натан матери. Мариша, глядя на одинаковые вихры на двух головах, синхронно покачивающиеся над спинкой тахты в такт кликам на пультах во время игры «Поймай Джедая», – поначалу решила, что это одноклассник Натана. И лишь через пару недель разобралась, что это девчонка. Ли всегда неотлучно была рядом с сыном, словно его адъютант. Такой же стриженный, с отсутствующим взглядом, словно продолжающий рассматривать – на каком-то внутреннем экране в своей голове – видимые только ему яркие образы. Как и Нат – она позже стала разработчиком программ нано-моделирования биосферы и биосферных явлений.

И впоследствии, когда Марише нужно было срочно найти сына, но она не могла его найти, – достаточно было спросить у Ли. Та всегда знала, где Натан.

Возможно, именно поэтому Пятый Советник незадолго до отправки экспедиции, случайно встретив Ли на тренировке, сказал: «Делаем ставку в первую очередь на вас. Именно вам отводится задача – быть на острие поиска. Что называется, вести за собой остальных. Доверяем вашему чутью». А потом, заговорщически оглянувшись, тихо добавил: «Только это – между нами. Мы ведь никому не должны оказывать демонстративных преференций».

Да, и еще, – в самый последний момент – в группу подкинули этого парнишку… кажется, его звали Егорий. Поговаривали, это чей-то протеже. Ничего толком о нем не знали, кроме того, что он болтался с инсургентами по Тоннелю, разрисовывая стены революционными лозунгами.

«Присмотрите за парнишкой», – попросил их Одиннадцатый Советник. – «Он может быть вам полезен». Правда, при этом толком не объяснил – чем может быть полезен этот инсургент остальным. Но Советник сделал акцент на слово «очень». А любому из Миров было известно, что Советники просто так советов не дают. Их «советы» обычно дорогого стоят. И поэтому никто из них против нового члена команды не возражал.

Подкидыша они почти не видели. И лишь незадолго до дня перемещения тот появился в их компании. Вел себя довольно самоуверенно, словно это он был начальник их группы. Ребята из Ковчега смотрели в свою очередь на него снисходительно, – а как можно смотреть на «блатного», который еще ничем себя не проявил. Тем более, что никто из них не был свидетелем встречи Шестого Советника с парнем.

«Надеюсь, ваши незаурядные способности придадут группе необходимый ей драйв и нестандартность мышления, и выведут ее на более высокий уровень, – сказал Первый Советник, случайно встретив Егория на перекрестке Тоннеля, где инсургент старательно выписывал на стене гостиницы для путешественников таинственный лозунг «Мы не можем ждать…». …«Именно вам, Егорий, мы решили поручить роль лидера». Затем, понизив голос, заговорщически прошептал. «Но это должно остаться между нами».

Мелок замер в руках Егория. Он взглянул в глаза собеседнику, стараясь понять, насколько тот серьезен. Но ничего не увидел в его глазах. Потому что глаза Советника, казались похожими на зеркальные линзы, и взгляд, казалось, всё время куда-то уплывал. В общем, что-то не так было с этими глазами. Егорий потому и промолчал, озадаченно уставившись в одну точку на стене, чтоб избавиться от легкого головокружения. Советник тут же, воспользовавшись паузой, незаметно ретировался, унося в уголках губ едва заметную улыбку.

Кто первый придумал название группе: «Ковчег», – они и по сей день порой продолжали спорить. Каждый претендовал на оное. Но общее мнение все же склонялось к тому, что это был Путешественник, – чем тот очень гордился.

В общем, группа начала жить своей автономной жизнью еще во время тренировок, словно только что родившийся живой организм, – почти как те стаи привидений, что обосновались в лабиринтах Тоннеля.

Историки утверждают, что этот оборот речи "Alma Mater" (то есть «дева матерь») начали использовать еще при царице Семирамиде, которую провозгласили «Alma Mater» («девой Матерью»).

Впоследствии это выражение «альма – матер» превратилось в аллегорию, обозначавшую почетный титул «Питающая мать», основавшая то-то и то-то, накормившая учеников духовными знаниями, давшая образование. («Alma»-питающая, кормящая; «mater»-мать. Альма– матер – мать кормилица).

ALMA – суперсовременный инструмент для изучения самых холодных объектов во Вселенной. Он состоит из 66 высокоточных антенн, расставленных на расстояния до 16 километров друг от друга. Это крупнейший из существующих наземных астрономических инструментов.