Вот почему гормские канонерки открыли огонь по нескольким флотилиям противника сразу. Каждая сбитая паучья канонерка была на вес золота, но гибель целой флотилии паучьих корабликов была не такой ценной, как уничтожение такого же количества канонерок из разных флотилий. Ведь в этом случае сразу снижался боевой потенциал нескольких флотилий.

У «пауков» было много флотилий, но и у их врага пока не было недостатка в машинах.

Изматывавшие противника гормские канонерки выпустили по нему последние ракеты и резко ушли в сторону. Настал черед истребителей. Среди паучьих корабликов не было тендеров-камикадзе, потому что им было бы не угнаться за канонерками, долго преследовавшими полным ходом Шестой флот. Не было и напичканных антивеществом космических челноков. Поэтому пилоты «змееносцев», которых постоянно держали во втором эшелоне для борьбы с камикадзе, прорвавшимися к самым кораблям, наконец смогли броситься в бой плечом к плечу со своими земными и орионскими товарищами.

Теперь они были первыми и ринулись на противника так, как их предки пикировали на добычу с высоты небес своей родной планеты. Приблизившись к паучьим канонеркам, они дали залп ракетами, расцветшими ослепительными шарами взрывов в самом центре строя противника, а потом стали поливать паучьи кораблики огнем бортовых лазеров.

Наподобие яростного смерча, они прорвали ряды «пауков», и так дезориентированных огнем гормских канонерок. В пространстве за кормой у «змееносцев» витали лишь обломки паучьих корабликов. Как и начавшие сражение гормы, «змееносцы» не стреляли куда попало. Они целились в канонерки из разных флотилий. Безжалостный огонь «змееносцев» нанес очередной удар по способности «пауков» сбивать вражеские машины и защищаться от их огня.

Потом на противника бросились остальные истребители.

Земляне и орионцы, пилотировавшие большинство истребителей Шестого флота, обрушили на потрепанные паучьи канонерки сокрушительный ракетный удар и ринулись на противника вслед за своими смертоносными ракетами.

Неопытный наблюдатель решил бы, что на расцвеченном ослепительными вспышками ядерных боеголовок и антивещества дисплее перед глазами Энсона Оливейры царит полный хаос. Но опытный глаз Оливейры замечал все подробности сражения. Пылавший жаждой мести, но внешне спокойный, капитан наблюдал за тем, как его «фаршатоки» уничтожают паучьи канонерки, на стороне которых было почти двукратное численное преимущество.

В исходе сражения не приходилось сомневаться. Конечно, и союзники понесли потери. Особенно много их было среди «змееносцев», нанесших по противнику первый удар и потерявших почти шестую часть своих машин. Ведь даже их непревзойденное мастерство порой оказывалось бессильным против оборонительного огня еще достаточно многочисленных паучьих корабликов. Впрочем, именно их атака окончательно переломила ход боя. Вместе с гормами «змееносцы» полностью расстроили организацию флотилий противника, а земляне и орионцы не преминули этим воспользоваться. За все сражение Шестой флот не потерял ни одной канонерки и менее ста пятидесяти истребителей.

«Пауки» же потеряли тысячу шестьсот двенадцать канонерок. Лишь семнадцать паучьих корабликов вышли в атаку на тяжелые корабли союзников. Лишь пять из них добились попаданий сверхскоростными штурмовыми ракетами. Таранный удар нанести не удалось ни одной.

– Вы совершенно правильно решили уходить в сторону узла, ведущего в Орфей-2, – сказал Реймонд Прескотт. – Этим решением вы продемонстрировали тактическую гибкость, недоступную «паукам». Надеюсь, она поможет нам выиграть войну.

– Проще говоря, – вставил Заарнак, – вы всыпали их канонеркам по первое число!

Ванесса улыбнулась и сделала еще глоточек виски. Оранжевый свет главной звезды системы П-10 заливал прозрачный бронированный пластик круглых иллюминаторов адмиральского салона «Ривы-и-Сильвы», где сидели втроем Ванесса Муракума, Реймонд Прескотт и Заарнак’Тельмаса.

– Это точно! Но все равно мы едва ускользнули у них из-под носа в Орфей-2, а они ринулись за нами, не снижая скорости. Насколько мне известно, наши команды теперь называют это сражение «великой орфейской стрельбой по живым мишеням».

Прескотт вспомнил о своем родственнике, сбившем два японских самолета в знаменитом морском сражении далекой Второй мировой войны на прародине-Земле, прозванном «великой Марианской стрельбой по живым мишеням» [6] .

– Я вполне их понимаю, – сказал он. – Хотя некоторым из ваших родственников, адмирал Муракума, это название может прийтись не по душе… Насколько я понял, паучьи канонерки так и не нанесли ни одного таранного удара?

– Они пытались, но у них ничего не вышло. У противника уцелело штук шесть канонерок. Наверное, узнав от них последние новости, паучья эскадра не посмела сунуться в узел, когда наконец до него доковыляла.

– Вы совершенно правы, – согласился с Ванессой Заарнак. – Мне противно, когда «паафуки» обнаруживают что-то похожее на разум, но на их месте я поступил бы точно так же.

– К сожалению, «пауки» действуют разумно гораздо чаще, чем нам хотелось бы, – сказала Ванесса. – Впрочем, не нужно большого ума, чтобы не совать носа в систему, где тебя поджидает полчище истребителей. Особенно если твои корабли слишком тихоходны, чтобы догнать противника, даже если часть их и уцелеет.

– Это верно, – согласился Заарнак, задумчиво разглаживая усы. – Теперь мы почти уверены в том, что третий узел пространства в Орфее-1 ведет в одно из «паучьих гнезд». Такая огромная эскадра могла появиться только оттуда.