Может, это всего лишь совпадение, и ничего эта Зайцева не заметила? Подруги же не задают вопросов, что у меня стряслось, а знаем мы друг друга еще с детского сада. Так что наверно, у старшеклассниц какие-то новые развлечения. Раньше были «письма счастья», но сейчас наверняка трудно отыскать дуру, которая поведется на такое.

В то, что Зайцева может хоть чем-то помочь, не верилось, но захотелось отвлечься от проблемы, а еще я была заранее немного зла, поэтому соврала друзьям, что иду в библиотеку и не пошла с ними домой.

За воротами никто не ждал. Выходит, зря удалила с телефона целый гигабайт музыки, чтобы освободить место под запись диктофона. Ну… это и к лучшему. Давно пора обновить плейлист.

Я достала телефон, чтобы отключить диктофон, и пропустила момент, когда появились Вобла и ее приятельница. Только что никого рядом не было, и тут они возникли как из-под земли! Телефон едва не улетел из рук на асфальт. Быстро заблокировав экран, я сунула его в карман и недовольно поинтересовалась:

– Где вы прятались?

– Здесь. Извини, – спутница Воблы махнула рукой, показывая на выступающий участок школьной ограды. Действительно, за ним можно спрятаться, только я не ожидала, что Вобла станет делать что-то подобное. А вот того, что она станет надо мной подшучивать – ждала. Как-то глупо с моей стороны выходит.

– Лика, – тихо представилась незнакомка с тонкими светлыми косичками. И, заметив непонимание, терпеливо и так же негромко пояснила: – Это от Анжелики сокращение. Не люблю свое полное имя.

– А я – Альбина. Не люблю свою фамилию – Ус, – словно кто-то тянул за язык, разоткровенничалась я.

Странно, конечно, как можно не любить такое красивое имя, как Анжелика? Оно нежное, и его уменьшительное – Анжи, звучит миленько. Совсем не то, что мое имя! Но сейчас я слишком напряжена, чтобы приставать с такими вопросами к едва знакомому человеку.

– Ничего, замуж выйдешь, поменяешь, – заверила Мила.

Тут вспомнились анекдоты про девушек, мечтавших избавиться от своих фамилий и получивших после свадьбы еще худшие. И как-то получилось, что мы начали болтать, словно старые приятельницы.

– Так… что ты хотела? – спросила я Зайцеву, когда мы зашагали прочь от школы. Спрашивать, насчет чего она предлагала помощь, оказалось до безумия неловко, и я предпочла задать, как казалось, нейтральный вопрос. Вот только, произнесенный вслух, он звучал ужасно – будто я прямыми словами обвиняла Зайцеву, что она ко мне пристала.

– Да, к делу!

Мила улыбнулась, словно не услышала ничего странного. Может, понимает, что я не специально? Все же, она старше меня на два года. Или это называется хорошим тоном?..

– Понимаешь, я с детства, примерно с первого класса, замечала… как сказать… что человеку рядом нужна помощь. Вот, например, одноклассник ест конфеты… ему уже не нравятся сладости, но он этого не осознает, ест их и ест, потому что помнит с детства, они вкусные… Глупо, да? Глупо пытаться лезть к человеку объяснять то, что может знать только он сам. Но это я поняла слишком поздно. Когда отношения с этим одноклассником испортились. С возрастом всякие такие вещи я замечала все чаще и чаще. Наверно, потому, что люди вокруг росли, а вместе с ними и их проблемы… И я старалась всем вокруг помочь. У меня никогда не получалось, но я думала, что прикладываю мало усилий, недостаточно стараюсь…

Зайцева говорила и говорила, а у меня мурашки бегали по коже. Такое совсем рядом. И никто об этом не подозревает. Никто не поверит, совсем как в мой черный цветок. А главное – не уверена, что хуже. Я просто вижу дурацкий цветок, но могу ведь на него и не смотреть. А вот Мила… действительно мучается. В школе ее считают нудной, заумно-правильной. Все только раздражаются от ее советов, заранее недолюбливают и даже ботаны и зубрилы держатся от нее подальше, ведь и для них у «идеальной» Зайцевой находятся советы и рекомендации.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. И все же, в первую очередь, волновал вопрос: как при таком раскладе Мила собралась помочь мне, если никогда не могла проверить реальность проблем, которые видит? А главное – результативность своей помощи. Но у меня нет выбора. Придется стать подопытным кроликом.

– … стало совсем плохо, – продолжала рассказывать она. – И тут я познакомилась с Оксаной Сергеевной. Она мне очень помогла! Научила думать о вещах, над которыми я прежде не задумывалась. Она очень добрая, не жалела времени сидеть со мной и разбирать мои ошибки. Тебе стоит с ней познакомиться.