Я напряглась, услышав имя-отчество. Это означало, что человек, о котором рассказывала Мила, как минимум, вдвое старше нее самой. Думаю, про девушку слегка за двадцать, даже Зайцева не стала говорить бы так официально. Мне моментально представилась одинокая пенсионерка, собирающая вокруг себя девиц, словно дама в английском пансионате – однажды в образовательный целях довелось смотреть старый фильм, в котором показывали чопорное заведение с унылыми девицами. Их оставляли без ужина, если они громко смеялись или еще как-то проявляли жизнерадостность. И как бабулька, хоть и не английская леди, отреагирует, услышав о моей галлюцинации???

– Погоди, Мила. А что ты сама у меня видишь?

– Оксана Сергеевна пока что запретила мне, как раньше, пытаться что-то изменить… – уклончиво ответила Зайцева.

– Я просто хочу понять, можно ли тебе верить, – в лоб заявила я.

Зайцева замялась, но тут Лика положила ей руки на плечи и мягко заговорила:

– Все в порядке. Оксана Сергеевна сказала, этот запрет только для твоего блага. Альбине ты никак не навредишь. Она ведь и так знает о своей проблеме.

– Хорошо… – сдалась Мила. – Только не пугайся. Ну и я еще плохо умею это объяснять. Может показаться, что я несу какой-то бред…

– Говори уже.

– Это все образно и немного метафорично… – гнула свое Мила, и я подумала, что не услышу ничего конкретного, но видимо со вступлением она на этом закончила:

– Обычно я вижу источник проблемы – откуда она растет. Но не у тебя. Скорее всего, что-то со стороны так влияет. Я наблюдала несколько дней, но большего так и не поняла. Вижу только, что тебя будто затягивает куда-то, и тебе все хуже. Мне нужно обсудить это с Оксаной Сергеевной. Раньше я видела только действительно внутренние проблемы…

Но ведь моя проблема и есть внутренняя? Или может, цветок – какая-то потусторонняя пакость? Но если предположить, что я вижу черную шнягу потому, что стала ясновидящей, то от чего тогда не вижу других подобных вещей? Если верить прочитанному в интернете – все вокруг должно кишить разнообразными существами. Задумавшись, я не сразу заметила, что Мила замолчала. А она ведь ждет, что я скажу!

– Приблизительно, это, наверно, может так выглядеть, – осторожно ответила я. – Но мне как-то страшновато обсуждать свои проблемы с незнакомым взрослым человеком. Ничего, если я немного подумаю?

– А не станет… поздно? – искренне встревожилась Мила.

Вот блин! Наверно, она думает про обыденные проблемы: плохие компании, уголовные поступки и все прочее!

– Нет. Честно. Вы есть в скайпе? Или ВКонтакте? Будем на связи, – я достала телефон. Девчонки не видели экран, но все равно я испытала облегчение, от того, что диктофон тогда, у ворот, свернулся при попытке удержать телефон в руках. – Мила, ты не обидишься, если я добавлю тебя в скрытые друзья? Нужно хоть придумать, на почве чего мы вдруг стали общаться.

– Конечно, не обижусь. Я тебя добавлю, когда домой приду.

– Лика? А как тебя найти? – не дождавшись от нее, как от Зайцевой ответа, принялась тормошить тихоню я. Она ведь ничего о себе не рассказала! А хотелось послушать истории и других девчонок, связанных с этой Оксаной Сергеевной!

Получив желаемое, я спрятала телефон и попрощалась с новыми знакомыми, пообещав, что до конца этой недели приму решение.

Всем известно – девушка, подозревающая парня в измене, ищет информацию лучше, чем ФСБ.

Парня у меня пока нет, зато подозрений вагон и тележка. А прослушав дома запись с диктофона, я вынесла из разговора с Милой то, что в реальном времени пропустила мимо ушей. Эта обожаемая Зайцевой Оксана Сергеевна научила Милу разбирать ошибки самостоятельно и действовать обдуманно, после чего жизнь Милы понемногу стала налаживаться. Стоило и мне оценить все происходящее как-то со стороны, чтобы крупно не накосячить.

А для начала побыть немного сталкером 1 – и выжать из страницы Милы максимум возможной информации. У обеих девчонок профили были закрытыми, но Зайцева, в отличие от Лики, уже добавила меня в друзья. Ей я и занялась, просматривая фотографии (всего лишь четыреста восемьдесят, в основном пейзажи и цветочные клумбы) и друзей. Последних едва набралось три десятка. Все взрослые оказались родственниками и среди них – ни одной Оксаны. Я пошарила в других социальных сетях, но всюду Зайцева очень давно не заходила и информации, как и друзей, оказалось в разы меньше.