– Я никому ничего не должен. Бабки брал у меня Клаус, и я здесь, чтобы получить их, – спокойным тоном сказал он, выдохнув серый дым.

– Да кому ты врёшь?!

– Кэролайн, успокойся! – едва повысил он голос.

– То есть ты должен денег, а ещё и смеешь меня успокаивать? – хищно ухмыльнулась она. – Да я из тебя лепёшку сделаю! – яростный крик разнёсся по подъезду.

Джон затянулся сигаретой и тяжело вздохнул. Он невозмутимо выкинул окурок и посмотрел на Кэролайн, пробежавшись взглядом сверху вниз.

– Джон, не нарывайся, – предупредил Клаус, заметив, как он разглядывает Кэролайн.

– Ты обдолбанная, это я уже понял, – всё так же спокойно констатировал он, обращаясь к Кэролайн. – И я не буду говорить в таком ключе. Уильямс должен мне бабок, это всё, что я могу сказать.

– Ты совсем страх потерял?! – снова крикнула Кэролайн.

Пока она пылающими от злости глазами прожигала Джона, до хруста сжимая пальцы, где-то позади послышался звук открывающейся двери. В подъезд вышел Дэвид. Судя по всему, услышал крики.

– Что здесь происходит? – он стоял в широкой клетчатой рубашке и домашних шортах, с растрёпанными чёрными волосами и очками на носу.

Глава третья.

– Не лезь, – рявкнула Кэролайн.

– Детка, что случилось?

– Не лезь, я сказала! Мы сами разберёмся. Для тебя это опасно.

– Клаус, может хоть ты мне расскажешь, что здесь, чёрт подери, происходит?

– Джон отказывается отдавать мне деньги, которые задолжал, – подозрительно спокойно ответил тот.

– Хватит врать, Уильямс, – устало закатил глаза Джон. – Мы оба знаем, что это ты, так что лучше просто отдай мне бабки и забери свою психованную суку.

– Зря ты это сказал, – процедила Кэролайн.

Она резким движением выудила из кармана куртки нож, который всегда носила с собой.

– Уильямс, забери её! – тут же заверещал Джон, поднимаясь вверх по лестнице.

Кэролайн, стоя на середине лестницы, двинулась за Джоном, но отец вцепился в её плечи. Его столь родное прикосновение вдруг больно обожгло кожу.

– Кэролайн, посмотри на меня! Успокойся, пойдём домой, – вмешивался Дэвид.

На мгновение Кэролайн застыла, уставившись огромными глазами на отца. В ушах стоял звон, неконтролируемая агрессия металлическими тисками сдавливала грудь.

– Не делай глупостей, я прошу тебя, – мягко звучал голос Дэвида.

– Не сегодня, папочка! – рявкнула Кэролайн и, отталкивая отца, с силой ударила его локтем в челюсть.

Тот, пошатнувшись от неожиданного удара, споткнулся о ступень и упал в лестничный проем, ударившись головой о перила и рухнув на этаж ниже. Кэролайн, зависнув лишь на мгновение, моментально забыла о Джоне и бросилась к перилам, посмотрев вниз. С криком ужаса Кэролайн побежала по лестнице. Джон бросил взгляд на Клауса, но тот, казалось, не проявил никаких эмоций. Кэролайн рухнула возле лежащего на холодном полу отца. Глаза обожгли слёзы.

– Пап, – всхлипнула Кэролайн, коснувшись его руки. Глаза его были открыты, но выглядели они совершенно пустыми. Из-под макушки просачивалась струйка крови. – Пап, ты слышишь меня? – рыдая, спрашивала Кэролайн, сидя на коленях. В руке у неё по-прежнему был нож, а под коленями стремительно растекалась кровь. – Папа! Глаза застилали слёзы, и Кэролайн, утирая их, пыталась привести отца в чувства. Но он не реагировал.

Сверху громом послышался голос Джона:

– Да я сдам вас полиции, грёбанные наркоманы!

Резкий звук удара, падения тела и торопливых шагов по лестнице. Клаус вцепился в руку Кэролайн:

– Уходи!

– Я никуда не пойду!

– Уходи, я сказал! Я вызову скорую и найду тебя. Быстрее, пока тот фрик не очнулся!

– Нет, я не уйду, мне страшно! – рыдала она.

Клаус поднял её на ноги и посмотрел в глаза:

– Всё будет хорошо, слышишь? Иди в лес на наше место, ни с кем не разговаривай, поняла? Я скоро вернусь за тобой.

Кэролайн, вытирая слёзы, интенсивно закивала. Убрав нож, она ещё раз взглянула на отца. глаза выглядели безжизненными, тёмные волосы окрасила кровь, согнутые руки застыли в неестественной позе. Крепко зажмурившись, Кэролайн развернулась и побежала к лифту. В глазах всё двоилось и плыло, дрожь молотом била по телу.

Холодный ветер дунул в лицо. Кэролайн выбежала на улицу, её тут же ослепило яркое фиолетовое солнце, и лишь отдалённо она понимала, что это галлюцинация, ведь время было около часа ночи. Она побежала, не понимая, куда именно. Она держала в голове слова Клауса о том, что нужно в лес, но разум словно напрочь отказывался вспоминать туда дорогу. Из снега начали выползать змеи, Кэролайн закричала и побежала как можно быстрее. Волосы падали на лицо, куртку развевало леденящим душу ветром. Отовсюду доносились какие-то высокочастотные крики, режущие слух. Кэролайн бежала и вдруг увидела ориентир: старый газетный киоск, за которым был узкий проход к лесу. Кэролайн, спотыкаясь и огибая бордюр, двинулась к лесу. Как только она оказалась там, яркое фиолетовое солнце пропало, пространство окутала не просветная тьма. Ветки царапали лицо и руки, кроссовки утопали в снегу. Вдруг среди деревьев показались огни полицейской сирены, раздались выстрелы. Машина выехала на тропинку, по которой бежала Кэролайн, перекрыв путь. Звук сирены заглушал всё вокруг. Из машины вышел толстый полицейский. Кэролайн, не раздумывая, выхватила из кармана нож и с криком кинулась на него. Но как-то только лезвие коснулось тела мужчины, Кэролайн упала лицом в снег. Она тут же приподнялась на локти и перевернулась на спину. Полицейского и машины не было. Тогда она вскочила на ноги и побежала дальше. В глазах то и дело темнело, но тут же ослепляли яркие вспышки света.