«Мама, милая, не мучь же!Мы поедем или нет?»Я большая, – мне семь лет,Я упряма, – это лучше.Удивительно упряма:Скажут нет, а будет да.Не поддамся никогда,Это ясно знает мама.«Поиграй, возьмись за дело,Домик строй». – «А где картон?»«Что за тон?» – «Совсем не тон!Просто жить мне надоело!Надоело… жить… на свете,Все большие – палачи,Давид Копперфильд…» – «Молчи!Няня, шубу! Что за дети!»Прямо в рот летят снежинки…Огонечки фонарей…«Ну, извозчик, поскорей!Будут, мамочка, картинки?»Сколько книг! Какая давка!Сколько книг! Я все прочту!В сердце радость, а во ртуВкус соленого прилавка.<1909–1910>
Принц и лебеди
В тихий час, когда лучи неяркиИ душа устала от людей,В золотом и величавом паркеЯ кормлю спокойных лебедей.Догорел вечерний праздник неба.(Ах, и небо устает пылать!)Я стою, роняя крошки хлебаВ золотую, розовую гладь.Уплывают беленькие крошки,Покружась меж листьев золотых.Тихий луч мои целует ножкиИ дрожит на прядях завитых.Затенен задумчивой колонной,Я стою и наблюдаю я,Как мой дар с печалью благосклоннойПринимают белые друзья.В темный час, когда мы все лелеем,И душа томится без людей,Во дворец по меркнущим аллеямЯ иду от белых лебедей.
Мятежники
Что за мука и нелепостьЭтот вечный страх тюрьмы!Нас домой зовут, а мыСтроим крепость.Как помочь такому горю?Остается лишь одно:Изловчиться – и в окно,Прямо к морю!Мы – свободные пираты,Смелым быть – наш первый долг.Ненавистный голос смолк.За лопаты!Слов не слышно в этом вое,Ветер, море, – все за нас.Наша крепость поднялась,Мы – герои!Будет славное сраженье.Ну, товарищи, вперед!Враг не ждет, а подождетУмноженье.
Жар-птица
Максу Волошину
Нет возможности, хоть брось!Что ни буква – клякса,Строчка вкривь и строчка вкось,Строчки веером, – все врозь!Нету сил у Макса!– «Барин, кушать!» Что еда!Блюдо вечно блюдоИ вода всегда вода.Что еда ему, когдаОжидает чудо?У больших об этом речь,А большие правы.Не спешит в постельку лечь,Должен птицу он стеречь,Богатырь кудрявый.Уж часы двенадцать бьют,(Бой промчался резкий),Над подушкой сны встаютВ складках занавески.Промелькнет – не Рыба-Кит,Трудно ухватиться!Точно радуга блестит!Почему же не летитЧудная Жар-Птица?Плакать – глупо. Он не глуп,Он совсем не плакса,Не надует гордых губ, —Ведь Жар-Птица, а не супОжидает Макса!Как зарница! На хвостеЗолотые блестки!Много птиц, да все не те…На ресницах в темнотеЗасияли слезки.Он тесней к окну приник:Серые фигуры…Вдалеке унылый крик…– В эту ночь он все постиг,Мальчик белокурый!
Конец сказки
«Тает царевна, как свечка,Руки сложила крестом,На золотое колечкоГрустно глядит». – «А потом?»«Вдруг за оградою – трубы!Рыцарь летит со щитом.Расцеловал ее в губы,К сердцу прижал». – «А потом?»«Свадьбу сыграли на дивоВ замке ее золотом.Время проводят счастливо,Деток растят». – «А потом?»
Болезнь
«Полюбился ландыш белыйОдинокой резеде.Что зеваешь?» – «Надоело!»«Где болит?» – «Нигде!»«Забавлял ее на грядкеБолтовнею красный мак.Что надулся?» – «Ландыш гадкий!»«Почему?» – «Да так!»«Видно счастье в этом маке,Быть у красного в плену!..Что смеешься?» – «Волен всякий!»«Баловник!» – «Да ну?»«Полюбился он невольноОдинокой резеде.Что вздыхаешь?» – «Мама, больно!»«Где болит?» – «Везде!»
Венера
Сереже
1
1В небо ручонками тянется,Строит в песке купола…Нежно вечерняя странницаВ небо его позвала.Пусть на земле увядание,Над колыбелькою крест!Мальчик ушел на свиданиеС самою нежной из звезд.
2
Ах, недаром лучше хлебаЖадным глазкам балаган.Темнокудрый мальчуган,Он недаром смотрит в небо!По душе ему курган,Воля, поле, даль без меры…Он рожден в лучах Венеры,Голубой звезды цыган.Коктебель, 18 мая 1911
Паром
Темной ночью в тарантасеЕдем с фонарем.«Ася, спишь?» Не спится Асе:Впереди паром!Едем шагом (в гору тяжко),В сонном поле гром.«Ася, слышишь?» Спит бедняжка,Проспала паром!В темноте Ока блеснулаЖидким серебром.Ася глазки разомкнула…«Подавай паром!»
