А сомнений-то хватало. И в первую очередь по поводу своей новой сущности. Ведь когда-то, в далёком прошлом (по своей памяти) или в близком будущем (по нынешнему календарю) мемохарб Киллайд Паркс вселился в тело Александра Шульги, когда его хозяин покинул бренную оболочку, будучи убит прикладом по затылку. Иначе говоря, никто не мешал Киллайду обживаться в новой оболочке и управлять ею. Но ведь сейчас он вернулся в парня, когда тот жил. Как бы… Потому что умереть от простого удара о грунт, довольно сложно. Всего лишь шишка? И сразу умер?.. Или сознание истинного Саньки зависло в иных сферах астрала?.. В той же коме, например?..

Иначе говоря, следовало провести тщательные исследования молодого комсомольского тела и выяснить: куда пропало сознание реципиента? Или не пропало? А каким-то образом, мягко и безболезненно слилось с сознанием мемохарба-иномирца?

Чтобы с этим разобраться, нужно время. Да и не факт, что старые наработанные практики, умения и возможности быстро перенесутся вместе с сознание в молодое тело.

«Тем более! Не до исследований! — сам себя подгонял Киллайд-Александр, уже выскакивая на улицу. — Бегом к Настеньке! Бегом! — но не успел и ста метров промчаться, как замер, словно громом поражённый: — А что я ей скажу при встрече?»

Потому что вполне критично отнёсся к переполняющему его желанию: схватить любимую на руки, зацеловать всю, да так и держать вожделенное тельце возле себя ближайшие сутки. Может и несколько суток… Скорей всего именно так он сам представлял эту встречу несколько последних десятилетий, проживая в будущем и отыскивая способы возвращения в 1947-ой год.

Но это ведь он знает девицу Бельских от и до. Это он её любит и намерен спасать её от всех реальных и выдуманных несчастий. Это он её готов носить на руках все ближайшие столетия. Тогда как она…

Тогда как она оставалась всё ещё в полном неведении о своём счастье. И как порядочная, пусть и боевая девушка воспримет брутальные ласки с горячими поцелуями, с которыми на неё набросится старый, знакомый с детства товарищ-приятель-одноклассник-сосед? Как, как… Будет в шоке, как минимум…

Правда она в том, уже прожитом будущем не раз говорила, что выделяла Шульгу среди всех остальных парней и тайно ему симпатизировала. Если не больше. Но, одно дело так говорить уже после близости, женитьбы и во время беременности. А другое дело — когда в этом времени о симпатиях между молодыми людьми ещё не сказано ни слова.

Естественно, что Киллайд ни мгновения не сомневался в итоге предстоящих ухаживаний, заигрываний, признаний и всего остального. С его опытом, знаниями и силами никакая крепость не устоит перед планомерным, настойчивым штурмом. Но всё-таки сразу хватать девушку на руки — не совсем удачный ход…

«Поэтому начну я со слов, — стал соображать Шульга, замерший на месте и прокручивающий в голове предстоящий диалог. — Э-э-э…, скажу ей, что… Мм… Ага! Предложу вместе сходить в клуб, в кино!.. Точно. Но не сразу… Вначале ей надо рассказать нечто удивительное и крайне интересное… Затем — рассмешить. И только потом…»

Он почти потерял контроль над собой, принявшись жестикулировать и гримасничать, заранее проигрывая предстоящий момент встречи с Настей Бельских. Поэтому дёрнулся, когда со стороны раздался издевательский смешок. Пришёл в себя, внимательно осмотрелся по сторонам. И внеплановые события закрутились с нарастающей скоростью.

Память вполне своевременно подсказала: где он, как он, что вокруг, какой сегодня день, что во время оного случилось и к каким это потом привело негативным последствиям. Именно сегодня, двадцать пятого июля, живущего через два дома соседа, майора Шпильмана ограбили, жестоко измордовали в собственном доме, и напоследок убили. Михаил Шпильман, тоже фронтовик, тридцати двух лет от роду, подвизался в ближайшей воинской части на должности начальника снабжения. Хорошо жил, с достатком, да и с войны привёз трофейный Опель, вполне заслуженный пролитой за родину кровью. Поговаривали, что и с деньгами у него проблем не было, да и золотишко водилось. В меру, конечно.

Зато грабители думали, что золота у Шпильмана полные засеки. Потому и мордовали, пытаясь узнать, где тайники и схроны. Тайников не было, но всё самое ценное из дома вынесли и автомобиль угнали. Счастье, что жена в тот день с детьми к свекрови в областной центр уехала. Могло и им достаться.

И что самое возмутительное и скандальное, грабители действовали средь бела дня, ничего не боясь или всё точно рассчитав в своих планах. Подавляющее большинство взрослых на работе, дети на речке, бабки в огородах копаются. Только и заметила одна из них, что «…Опель Мишкин уехал, а кто там за рулём был, я не рассмотрела. А следом — скрипучая полуторка проехала с жёлтыми полосками на бортах. С таких ликтричество на столбах чинють!»

Больше никто, ничего не видел. Преступников не нашли. Да и искали как-то плохо, с ленцой. Иного беспредела хватало в округе, уголовный розыск зашивался. Скорей самим поселковым жителям приходилось организовываться, стоя горой друг за друга, чтобы дать достойный отпор бандитам, ворью и прочим прохиндеям. Бывало, что и стреляли уголовников, убивая на месте преступления, благо оружия после войны хватало у всех. В том числе именного и наградного. И за такие действия по самозащите вроде как никого не ущемляли. Ещё и поощряли денежными премиями.