И я шагнула в темноту обтянутого "звукоизоляцией" зала. Под мелькание кадров другого фильма. Более динамичного, но в то же время более надёжного, чем тот, что остался за спиной.

Но только вместо десятков зрителей передо мной предстала всё та же безлюдная пустота.

Чёрт-те что!

За несколько секунд глаза, пробежавшись от экрана вверх, всё же нашли одного-единственного зрителя, занявшевшего центральное место в самом последнем ряду.

– Ефим! Вот теперь я абсолютно уверена, что вы - фокусник! Где все зрители?

Его смех перекричал оглушительный грохот динамиков.

– А ты всё это время считала меня фокусником, Лида?

Ну всё! Сейчас я рухну в эйфорический обморок от этой голливудской улыбки и поминайте, как звали.

– Вообще-то, колдуном...
– тихо сообщила я, скорее самой себе.

– Зрителей тут только двое. Зато сколько мест! Выбирай любое.

– К чему все эти выкрутасы? Вы что купили все места?
– начала щетиниться я.

– Купил. И не для того, чтобы выпендриваться. Думаю, ты сама догадываешься зачем...

Я тяжело вздохнула и села через одно кресло от него.

– Думаю, Вы не фильм посмотреть меня пригласили. Я слушаю. О чём пойдёт разговор?

– Я пригласил бы тебя на фильм. И не на один, Лидочка. Но не могу, пока между нами стоит твой муж.

– "Пока"? "Между нами"? А разве у нас с вами что-то есть?

– А ты сама не видишь?

Я стеснялась смотреть на него. Уставилась на экран, но улавливала лишь цветовые пятна. Сейчас я вся обернулась в слух. Сердце пропустило удар в ожидании дальнейших слов Ефима, а руки вцепились в подлокотники. Словно я не в кинотеатре, а в самолёте перед взлётом.

– Я вижу только то, что вы возомнили меня товаром и пытаетесь соблазнить, прекрасно зная, что у меня есть муж.

– Ты пропустила слово "тиран".

– Что? Я... Ефим... Я не собираюсь обсуждать свою семейную жизнь с Вами. Надеюсь, в дальнейшем Вы будите вести себя, как джентльмен и прекратите выносить свои оскорбительные предложения. Я не продаюсь.

– Я это уже понял, Лидочка. И, поверь, больше не хочу тебя купить. Я хочу забрать тебя у него! Насовсем.

Дыхание перехватило, а в голове поплыли вопросы, перемешанные с потрясением и страхом.

– Зачем Вам это? Что за выдумки? Захотели поиграть в опасные игры?
– по позвоночнику прокатилась холодная рябь.

– Отвечу только на первый вопрос. Остальные отпадут сами собой.
– он потянулся к моему запястью, черезчур высунувшемуся из-под плотного рукава, призванного скрыть синяк.
– Затем, чтобы моя любимая женщина больше не была во власти жестокого ублюдка. Я всё знаю, милая. И ты можешь хоть тысячу раз назвать его любимым мужем - не поверю ни одному.

Ефим пересел на кресло между нами и меня бросило в мелкую дрожь. Близость его тела действовала, как гипноз.

– И я уверен, что ты тоже ко мне что-то чувствуешь...
– прошептал он. И этот шёпот заглушил звук динамиков. Точнее, их кто-то убавил до слабого, ненавязчивого фона.

Чёрт! Какой-то доморощенный Дэвид Коперфильд!

– Ничего я не чувствую!
– я схватила клатч и встала.
– До свидания, Ефим.

Срочно нужно сваливать. Пока не поздно.

– Именно поэтому ты села подальше от меня?
– он удержал мою руку и тоже поднялся.
– Или может, поэтому ты постоянно убегаешь на середине разговора, Лидочка?
– его губы чуть касались моего виска, а огромные чувственные ладони обхватили талию и, прожигая насквозь водолазку, блуждали по спине. Жарко. Интимно. Отчаянно.

– Я знаю, что он с тобой делает, моя маленькая... Больше я этого не допущу, Лида...
– Ефим нежно приподнял мой подбородок и коснулся мягкими и тёплыми губами моих. Приоткрывшихся в ожидании.

Он оттянул зубами нижнюю губу и проник языком внутрь. Всё вокруг нас горело, поплыло, пекло, а после просто исчезло. Растворилось, утонуло в страстном поцелуе. Был только Ефим, его губы и руки, жарко исследовавшие мою попу и бёдра. А ещё язык, горячо скользивший у меня во рту и порождавший немыслимое напряжение внизу живота. Тугое, плотное, влажное.

Я прижалась ладошками к его груди и застонала от умопомрачительного ощущения стальных мышц под рубашкой.

– Больше... Я тебя... К нему... Не отпущу... Лида...
– Ефим подхватил меня под зад и поднял. Каким-то непонятным образом сел на пол, удерживая меня сверху и резко толкнул ногами передний ряд кресел, освобождая немного места.

– Что ты творишь?
– засмеялась я ему в губы.

– Крушу все преграды между нами...
– его язык был уже на моей шее и чертил на ней длинные, волнистые дорожки.
– Я люблю, тебя, моя девочка... Сойду с ума, если снова отвергнешь...
– Ефим обхватил мои бёдра и прижался сильнее, показывая насколько он завёлся. А я, отбросив последние крохи стыда, подалась навстречу и застонала от сладкого ощущения, возникшего между ног.