– Что происходит? Что за идиотская история с женитьбой по любви? Это же чепуха, такого просто не может быть! – Ричард закончил фразу, изрядно повысив голос. Почти кричал. Рей смотрел на приятеля без понимания. Старик – с терпением.

Повисло молчание.

– Виктор Хороший император. Он заслужил подобный дар.

– Чепуха! У нас всех есть долг! Если подобное станет позволено императору, то его примеру последуют все! Это подрывает устои империи! – на последней фразе молодой человек вскочил.

– Сядь! – лязгнул голос первого императора. – Думаю, ты заслужил право знать. В любом случае об этом ты узнаешь так или иначе, почему не поведать вам двоим это сейчас… Думаю, в этом случае вы хотя бы не станете мне мешать. Готовы слушать?

– А можно я это, ну, за дверью постою? Ну, может оно мне не надо? – Рей явно нервничал и нервничал сильно.

Ульрих снова улыбнулся. На этот раз искренне. Он благожелательно кивнул громиле.

– Всегда восхищался вашей интуицией, Рей. Ричард, у тебя талант выбирать себе помощников. Но нет, я принял решение и тайну вы услышите.

Салех обреченно вздохнул и принял позу вежливого внимания. Вид он при этом имел самый несчастный.

– Виктор уже двенадцатый раз занимает трон империи. Под разными именами, – Ульрих достал из воздуха бокал с вином. Пригубил.

– Он тоже бессмертный? – кажется, Гринривер не слишком удивился.

– Не совсем. Его душа привязана к трону на длинном поводке. Иногда он рождается снова и каждый раз у меня есть идеальный император. Лучшая фигура на троне из возможных.

– А он… не помнит прошлые жизни? – уточнил Ричард.

– Помнит. Но не целиком. Обрывками. Эта память приходит в зрелости, после тридцати и не всегда. Да и это не важно нас самом деле. Бессмертие Виктора не слишком похоже на мое или твое, Ричард, твоя душа вообще приколочена к этому миру гвоздями.

– И как это связано с женами? – Салех очень тонко умел чувствовать начальство. И если оное желало слышать вопросы, то Рей их задавал.

– Я хочу, чтобы он имел подобный опыт. Опыт любви. Он верно служит мне, раз за разом. Считайте капризом, – Ульрих снова сделал большой глоток.

– А почему не дать ему влюбиться в молодости? Как минимум, это не будет так странно смотреться! – Ричард был напряжен.

– Увы, любовь делает Виктора… Сентиментальным. Одно из его слабых мест. Очень привязчив. Потому молодость всегда одна и та же. Одна и та же школа. Закалка по строгим канонам. Его боятся, его уважают, его любят. И все это он теряет если отдаст сердце женщине. Отдаст это сердце в молодости, если быть точным. Сейчас я хочу поставить эксперимент.

– А как так получилось, что… ну…

– Ты хочешь спросить, как подобное произошло? – уточнил старик.

Салех кивнул.

– Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, – Ульрих мило улыбнулся.

– А… А вы?

– Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры пламени творения с именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Только в этом случае нож держал я. Хоть и возлежал на алтаре. Ничего такого с чем бы вы хотели столкнуться, – произнес старик все тем же тоном.

– То есть вы не лич? – уточнил Рей.

– Беру свои слова насчет вашего ума обратно. Мистер Салех, вы ощущаете нежить. Вы бились, если не путаю, даже с костяным драконом. Но все равно пребывали в заблуждении, что я немёртвый маг? – старик поднял брови в притворном удивлении.

– Да я это…

– С другой стороны, это лишь говорит о качестве моей легенды.

– Но вы маг! – теперь уже возразил Ричард.

– Ни в коей мере! – заявил первый император. При этом он выпустил пустой бокал и тот растворился в воздухе. А в следующий миг в руках старика появилось спелое желтое яблоко.

– Но как? – покорно, в наигранном удивлении, заявил молодой человек.

– О, поживи с мое – и не таким фокусам научишься. Я человек, самый обычный человек.

Воцарилось молчание.

– Я понял. Вы себя связали с империей! – Салех щелкнул пальцами от полноты чувств. – Пока существует империя, существуете и вы!

– Заткнись болван, сейчас он нас убьет! – Ричард отвесил приятелю звонкий подзатыльник. – Как вы вообще до этого додумались?

– Да, Рей, мне тоже интересно. Помнится, я пару столетий потратил на то, чтобы уничтожить саму память о подобных ритуалах, – а вот теперь в улыбке Ульриха прорезалось нечто змеиное.