Вот это да… Они же не рассчитывают всерьез, что я соглашусь на это? Ну уж нет, пусть хоть родителей вызывают к директору, я буду ходить в своей одежде.

Не хочу даже видеть эти школьные правила. Сто процентов их никто не соблюдает, мы живем в двадцать первом веке, что за рабство.

«Все ваши вещи вам больше не понадобятся…»

Что?!

«Мы любезно отправили все, что вы могли по ошибке привезти в Калмкорп, на переработку, ведь мы заботимся об окружающем мире и экологии. Тут, в Калмкорп, мы за разумное потребление, где нет места лишнему».

Этого просто не может быть.

«Это касается и информационного мусора, который негативно влияет на ваше настроение, самооценку и в конечном итоге здоровье. Калмкорп заботится о вас, поэтому тут есть выход в сеть только из класса информатики, на лучших компьютерах Калмкорп установлен контроль входящей информации, которая могла бы негативно на вас повлиять. Помните, что стены защищают от физической угрозы, а интернет-фильтры от ментальной!».

Ладно. Нужно успокоиться. Все эти блокировки легко обходятся. Не будут же меня обыскивать и насильно забирать телефон. Это же незаконно. А стричь? Что, свяжут и обстригут? Как они себе это представляют?

– Мам! Пап!

Я вломилась к ним в комнату, уже готовая выпустить огонь изо рта, как дракон.

У них тоже бедненько. Кровать, маленький шкаф, книжная полка, правда пустая, кресло и торшер.

Я не успела открыть рот, как мама начала раздавать указания.

– Хорошо что ты зашла. В коридоре шкафчик, там должен стоять пылесос моющий, качественный, возьми и по полу пройдись, освежи. Потом в парикмахерскую пойдем. Ты же дочитала брошюру? Злата?

– Нет, не дочитала. И если честно, не очень хочу. О чем вы только думали? Давайте вернем дом? Отдайте деньги тому, кому продали, едем назад?

Родители дружно рассмеялись, будто мне три года, и я пока только пытаюсь нормально разговаривать.

– Зачем нам это делать? Тут есть все для счастливой жизни. Ты такая бука, откуда только набралась. Мы тебя так точно не воспитывали. Давай, улыбнись, приберись и пойдем. Разберешься на месте.

– Ты же прочитала о наказаниях? – отец будто рад, что есть какие-то наказания, – Мы тебя слишком любим, потакаем во всем, но больше такого не будет. Тут, слава богу, есть психологи и твердое сообщество, как раз для таких, как ты. Точнее, не поддерживающее таких, как ты.

– Ой, да ладно, пап, ты что все еще злишься за тот поджог? Я же говорила, что это не я!

– Скажи мне кто твой друг…

– Все, в ход пошли пословицы и поговорки. Лучше я пойду пылесосить.

– Спасибо! – успела крикнуть мама, пока я захлопывала за собой дверь.

Даже долбаный пылесос и тот с надписью и логотипом. Такие они добрые, щедрые, как полные сыра мышеловки.

Работал он и правда хорошо. Я закончила даже быстрее, чем хотела. Не успела решить, что делать с салоном красоты. Как отказаться? Как отвертеться?

Может быть… Наверное, лучше всего так – соглашусь пока, чтобы не воевать на территории, которую не знаю. А потом, когда узнаю у остальных нормальных людей что к чему, тогда снова стану собой. Даже если тут нет краски для волос и нормальной одежды – закажу по почте. Тут же должна быть почта? Служба доставки?

Скорее бы выходные, чтобы выбраться с друзьями в город.

Мама была готова уже через пять минут. Надела простое серое платье с бежевым поясом и с брошкой в виде памятника пауку.

– Ты тоже переоденься! Форма в шкафу. Вещи сложи в пакет, он там, на полке, специально для этого.

– Ты хоть знаешь, что это?

Я разглядывала брошку на своей бежевой рубашке. Снять ее, видимо, нельзя. Накрепко приделана. А брюки ничего, серые, конечно, но мягкие и просторные.

– Кроссовки тоже в пакет! Обувь внизу в коробке. – Заглянула мама, – Ты про брошку? Это кальмарчик. Видела такой же милый на площади, только большой? Это как-то называется, да? Логотип, маскот?

– Уродство.

– С тобой невозможно общаться. Давай сюда пакет. Пошли.

Хорошо хоть я ложку успела перепрятать под матрас. Неужели это единственное, что осталось от дома?

– Телефон мне когда вернут?

– Лучше порадуйся хорошей погоде. Смотри, мы близко от школы и ресторана! Повезло, что мы не на том, дальнем углу.

– Круто.

– Смотри, на тебя смотрят те школьники.

Мимо прошелестела группа девочек, одетых, как я, и мальчиков в серых рубашках и брюках. Они пялились на мои зеленые волосы, будто впервые такое видели.