Проснувшись от жуткого холода, я поспешила исправить собственную оплошность. Но едва протянув руку к раме замерла соляным столбом. Двор в этот час – одна темень. Жители дома и постояльцы спят. Небо не посветлеет до весны, снег не выпал, а городское освещение не работает (кто-то разбил единственный фонарь). С проспекта в арку иногда пробивается некий отблеск света, но тает ничуть не тревожа тьму.

А в такой темноте хороших разговоров не ведется, богоугодные темы не обсуждаются. Вот и два мужчины, что по недосмотру остановились подле моего окна, пробудили в моей душе страх, объяснения которому я найти даже не пыталась.

–…зыбко все, рискованно. Такие люди замешаны! Ошибешься, и пуля наградой покажется.

–А ты не ошибайся. А проколешься, я и сам с тебя шкуру спущу!

–Что-ты, я не…

–Все, что от тебя требуется – четко следовать плану. И все. Твоя доля достаточно хороша, чтобы не облажаться. Или мне другого поискать?

–Что ты, что ты! Я в деле. Только…предчувствие у меня…

–Это не предчувствие. А моча, что по твоим ляжкам стекает. Не надо путать. К тому же продержаться надо всего несколько дней. И всем. Мы в шоколаде.

–А она? Она не подведет? Ведь, если…

–Она все это и придумала. Так что, смотри не испорти. Иначе…сам знаешь.

Ближе к обеду следующего дня я отправилась к Инессе за расчетом. Обычно к отелю я ходила улицей, но сегодня дождь шел стеной и желания выходить из помещения я у себя не обнаружила. В голове с самого утра вертелся нечаянно подслушанный ночной разговор.

Чем он так напугал меня? Ну разговаривали два прохожих. Мало ли по какой причине им не спалось? Почему я так уверена, что их разговор имеет отношение к отелю? Они могли быть кем-угодно и говорить о чем-угодно! Жильцы дома, обычные прохожие, выпивохи… да мало ли!

И все же чувство приближающейся бури меня не покидало. И было очень страшно оказаться в самом ее эпицентре.

Миновав границу «Мими», я оказалась на цокольном этаже, соединяющем здание отеля и хостела. Основная часть этажа была отдана под спа-зону, оставшаяся – под подсобки, где хранилась всякая полезная и не очень утварь. Разумеется, постояльцы отеля о наличии подсобок знать не знали и видели только сверкающую белизной и чистотой спа-зону. А за массивной железной дверью прятались три просторных забитых всякой всячиной помещения и узкий коридор, по которому я и шла. В отличие от гостевых помещений, на внутренних изрядно экономили при ремонте. И эта экономия давала о себе знать.

Старый фонд Петербургский домов никогда не мог похвастаться отличным содержанием. Городские власти либо берегли бюджеты на поддержание порядка, либо деньги не доходили до цели. Одно несомненно – в реновации нуждался практически каждый дом. И каждый подвал. Причем до такой степени, что чинить и латать нужно было дома целиком, а не частично. Фрагментарный же ремонт проблему не решал.

Так, полностью реновировав выкупленные помещения, Инесса страдала от подвальных запахов жилой части дома, находящейся в ведомстве города. Ведь там никто и ничего не делал. Гниющие трубы, стоячая вода смердели весь отопительный сезон и, в отличие от паразитов, избавиться от них было невозможно.

Помещения цоколя, куда были вхожи постояльцы тщательно проветривались, были сплошь уставлены поглотителями воздуха и имели отменную вентиляцию. Кладовки-нет. И я уже жалела, что выбрала короткий путь. Обоняние у меня было острым и подобные запахи претили. Я прибавила шаг. Но тут одна из дверей открылась и я лоб в лоб столкнулась с Кузьмой.

Он одарил меня таким взглядом, что я едва собственное имя не забыла. Промямлила виновато:

–Извините.

–Смотри, куда прешь! – рыкнул он. Но куда мягче сказал с обидой. – Опять где-то крыса сдохла. Как бы постояльцы запах не услышали… Ждем очень ценных гостей…

И снова на что-то рассердившись, зарычал грозно:

–Ты здесь навечно остаться решила?

Подобное в мои планы не входило. И я в припрыжку помчалась к Инессе. Переступив порог спа-зоны, я обомлела в изумлении. Инесса не поскупилась и наняла целую бригаду уборщиков со спецтехникой. Судя по темпу их работы и прилагаемым усилиям (под запредельно недовольным взглядом Кузьмы, вошедшего следом за мной), скоро все помещения смогут похвастаться стерильной чистотой. От избытка химии глаза начало резать, но всего через пару часов здесь станет тихо и умиротворенно, а в воздухе будет витать едва уловимый аромат лаванды.

Поднявшись на первый этаж, я едва не была сбита с ног подмастерьем повара. Он несся стремглав прижимая к груди какой-то сверток. Выпучив глаза, он запыхавшись бросил мне виновато:

–Прости, прости…трюфели…срочно…очень срочно нужны…

Дальше я шла с заметной осторожностью. То, что сегодня на работу все горничные отеля вышли разом уже не удивляло. Номера и помещения, где могли оказаться посетители драили до зеркального блеска, с явным риском получить трудовые мозоли.

Из подсобки появился Леха, бармен отеля, с бережливостью минера он понес коробку с алкоголем в ресторан. Сколько стоили береженные им бутылки я даже представить боялась. Ромка шел за ним след в след. Происходящее ему очевидно не нравилось. Но он держался молодцом, нагоняи начальства сносил с присущим мужеством и с любовью натирал бокальчики, не особо рассчитывая на «жирные» чаевые от высоких гостей.