— Что они насовали их по всей границе, — мрачно закончил Паркс.

Хёрстон молча дернул головой.

Адмирал откинулся на спинку стула и потер ладонями глаза, изо всех сил желая, чтобы Хёрстон ошибся. Но ошибки быть не могло. Если хевениты следили своими чертовыми разведчиками-невидимками за Йориком, значит, так было повсюду.

Паркс сжал зубы и беззвучно выругался. Мантикора была слишком уверена в своем техническом превосходстве, отказываясь даже рассматривать возможность того, что Народная Республика, крайне обеспокоенная отставанием от основного врага, может предпринять шаги, чтобы исправить положение. И сам он оказался слеп — как и все остальные.

— Это все меняет, — сказал он наконец. — Уверенность в том, что адмирал Роллинз не узнает о выводе кораблей с «Ханкока», исчезла… — Он постарался выразить голосом, что признает свою вину. — А это означает, что адмирал Сарнов был абсолютно прав по всем пунктам.

Он глубоко вздохнул и выпрямился на стуле, опустив руки. И продолжал уже твердым голосом:

— Ладно, ребята. Я свалял дурака, и надо быстро все исправить. — Он взглянул на Хёрстона. — Марк, я прошу порвать наши планы на случай чрезвычайных ситуаций, порвать в клочья, все до единого. Отработайте предположение, что хевениты следили за нашими перемещениями вдоль всей границы в течение по меньшей мере последних шести месяцев. Отыщите все узкие места в наших разработках, все, что требует изменений с учетом этой возможности противника. Зеб, — он повернулся к офицеру разведки, — вас я прошу заняться модулем-разведчиком, который доставит Трайбиц. Разберите его на кусочки. Выясните все, что можно, — не только, как он работает, но и вообще все, что можно вытащить из каждой детали, узнайте, кто первоначально изготовил эту проклятую штуку. И проследите, чтобы Трайбицу сообщили, что я намерен достойно наградить его за проявленную инициативу.

Шеф разведки кивнул, а Паркс обратился к капитану Бисли:

— Тереза, назначьте селекторное совещание на… — он взглянул на часы, — девять ноль-ноль. Я хочу, чтобы подключились все командиры эскадр, их штабные офицеры и капитаны флагманских кораблей. Отправьте курьерские суда на «Ханкок», Занзибар и в Адмиралтейство. Проинформируйте всех о наших находках и передайте приказ адмиралу Костмейеру немедленно отправиться с Занзибара на встречу с нами в «Ханкоке». Обеспечьте доставку адмиралу Сарнову копий всех наших депеш.

— Есть, сэр.

— Венсан, — Паркс повернулся к начальнику штаба, — я хочу, чтобы вы поработали с Марком над планом, но сначала представьте мне новую схему развертывания здесь. Учтите, что мы оставим для охраны системы флотилию эсминцев и эскадру легких крейсеров… и отыщите все эти чертовы станции-невидимки. Если хевениты все это время следили за нами, нужно немедленно вновь сконцентрировать все наши силы, так что проведите необходимую предварительную работу, чтобы мы могли начать выдвижение, как только я закончу совещание с командирами эскадр.

— Есть, сэр.

— Очень хорошо. — Паркс положил руки на стол и распрямил плечи. — Тогда приступаем. И будем надеяться, что с Божьей помощью мы успеем вернуться вовремя.

Хонор закрыла файл почтового сообщения, откинулась назад и отхлебнула какао со смешанным чувством облегчения и сожаления.

Вчера неожиданно прибыл легкий крейсер «Анубис» с депешами от адмирала Данислава. Таким образом, адмирал Сарнов (и капитан его флагмана) был теперь в курсе последней информации, имевшейся у Адмиралтейства, и информация эта была откровенно пугающей. Адмиралтейство считало, что НРХ готовится развернуть решительное наступление… и очень скоро.

Хонор была согласна с их выводом, и это согласие заставляло ее беспокоиться даже сильнее, чем идея Паркса рассредоточить группировку. Несколько утешало одно: Данислав подтвердил, что его эскадра дредноутов, усиленная дополнительным дивизионом (Адмиралтейство наскребло в резервах), прибудет максимум через семьдесят два часа. К сожалению, Данислав имел репутацию хотя и решительного, но лишенного воображения тактика… а по званию он был выше Сарнова.

Она поморщилась. Даже со своими десятью дредноутами Данислав слишком слаб, чтобы удержать систему против серьезного вторжения. Для этого требовалось неординарное мышление, побольше выдумки… Хонор надеялась, что у него хватит здравого смысла признать достоинства Сарнова и он хотя бы прислушается к рекомендациям младшего по званию.

В отличие от Паркса.

Она снова поморщилась и сделала еще глоток какао. Нимиц тихо мявкнул. Хонор улыбнулась, а он зевнул, повел ушами и вытянулся на своем лежбище, презрительно свернув хвост, тем самым выражая собственное отношение к Парксу.

— Полностью с тобой согласна, — сказала она коту со смешком.

При всем своем уважении к уму Нимица она не питала иллюзий относительно его способности судить о профессиональном соответствии адмиралов занимаемой командной должности. За исключением, конечно, тех случаев, когда их с котом мнения совпадали.

Она усмехнулась самой себе и постаралась расслабиться. Улыбка постепенно исчезла с лица. В последние несколько дней она испытывала какое-то странное, скрытое напряжение, наблюдая, как Павел Юнг обживается среди офицеров оперативной группы. Она ухитрялась избегать почти всех прямых контактов с ним, но сама мысль о том, что он находится совсем рядом, омрачала ее настроение так, что даже Пол и Мика забеспокоились. Хорошо хоть, что ей не приходилось сталкиваться с ним вне рамок официальных совещаний, но она при этом с неясным чувством вины сознавала, что Сарнов запросил биографические данные Юнга не по ее каналам, а по штабным. Эрни Корелл явно была в курсе дела, и хотя как начальник штаба всегда очень аккуратно выбирала слова, всякий раз, когда она упоминала в разговоре Юнга, тон выдавал, что она думает об этом офицере.