— Эльза.

— Эльза...

— Эльза!

Они не возьмут меня.

Только не снова.

Больше никогда.

Я ударяю его в грудь обоими кулаками. Его руки обнимают меня, вызывая тошноту. Я поклялась, что больше никогда не позволю ему прикасаться ко мне.

Только не снова.

Не в этот раз.

— Мааа! — я визжу.

Она может мне помочь. Она должна мне помочь. Это то, что делают мамы, верно? Они спасают своих детей от монстров.

— Ма, помоги...

Мой голос и дыхание прерываются.

Меня бросают в воду. В тёмную, мутную, бездонную воду.

Я задыхаюсь, но вода наполняет мое горло, легкие.. всю меня.

Извиваясь, я пытаюсь всплыть на поверхность, чтобы найти убежище от этих монстров.

Чья-то рука держит мою голову под водой. Это удушающе. Вода наполняет мои ноздри, рот и безумные глаза.

Я не могу дышать.

Пожалуйста, мама,

Пожалуйста, папа.

П-пожалуйста, помогите мне.

Холод пробирает кожу, конечности немеют.

Я плыву, плыву по течению..

Бороться с этим бесполезно.

Может, тот, кого не называют по имени, тоже боролся с этим. Может, поэтому его имя больше не произносят.

Может, я стану такой же, как он.

Сквозь туманную дымку кто-то зовет меня по имени с резкостью в голосе.

Он зовет меня по имени.

Я не стану похожей на того, кого не называют по имени.

Он знает мое имя.

— Ты видишь меня за этими монстрами? — спрашиваю я про себя.

— Я вижу.

Не думаю, что он знает, но я держусь за этот проблеск голоса.

Это успокаивает.

Так успокаивает.

Возможно, эти монстры для него невидимы.

Он видит меня так, как никто не видел раньше.

Он видит МЕНЯ.

— Эльза!

Словно меня вытаскивают из глубины океана, я задыхаюсь, и мои глаза распахиваются.

Зрение затуманено, и все, что я вижу, это темные тени. Мое сердцебиение не успокаивается, когда я думаю, что снова нахожусь в том месте.

Однако руки, окружающие меня, не пугают. Во всяком случае, они успокаивают. Это похоже на убежище, которое я тогда не могла найти.

Я смаргиваю слезы с затуманенного зрения. Нахмуренные темные черты приветствуют меня. Пряди его темных волос падают на лоб.

Я моргаю один раз.

Два раза.

Он не исчезает.

— Э-Эйден?

Мой голос такой хриплый, что едва удается выдавить слова.

— Все хорошо. — он гладит меня по спине маленькими кругами. — Ты не одна. Я здесь.

Не знаю, из-за его слов или из-за кошмаров, которые мне только что снились.

Мне все равно.

Мои пальцы вцепляются в его футболку, лоб прижимается к его твердой груди, и я даю волю слезам.

Рыдания разрывают мою грудь, и я выпускаю все это наружу. Я даже не знаю, о чем плачу.

Это всего лишь кошмары. Они не настоящие.

Они не могут быть настоящими.

Я еще сильнее сворачиваюсь калачиком на коленях Эйдена и крепче прижимаюсь к нему. Он настоящий. Его тепло и странное чувство безопасности, которое я ощущаю в его объятиях, реальны.

Кошмары нет.

Эйден кладет руку мне под попу и притягивает меня к себе, так что я окончательно сажусь к нему на колени. Я обхватываю его ногами за талию, душа его.

Он не жалуется.

Он молчит, поглаживая мою спину, волосы и руку сбоку.

Я не могу быть более благодарной ему за его спокойное, похожее на якорь присутствие. Он здесь, но не говорит ни слова. Он позволяет мне разобраться с этим самостоятельно.

В последний раз, когда у меня случился подобный эпизод, как ни странно, два года назад, сразу после моего первого дня в школе, тетя и дядя сошли с ума.