– Я понял, спасибо тебе друг.

– А зачем ещё нужны друзья, как не помочь в трудную минуту волнений первого слияния.

Дорога по заснеженному лесу выматывала Урги. Он ругался по-чёрному, каждый раз поскользнувшись на скользком, покрытом коркой льда, валуне. Это была самая сложная часть пути. Главное было пройти распадок, где ручей разделялся на много ручейков. Дальше ручей тёк не так быстро и берега были суше. Вскоре трудный участок пути остался позади. Урги облегчённо вздохнул, проверил свою драгоценную поклажу и двинулся дальше, к водопаду.

Через час вдумчивой ходьбы он вышел к небольшому озеру. Именно вода, падавшая с высокой горы, имела уникальные свойства. Урги аккуратно распаковал сосуд и подошёл к водопаду. Вставив в горлышко сосуда лейку, он подставил его под струи воды. Брызги воды моментально залили руки Урги, образуя корку льда. Но «медведю» было все равно, он не ощущал холода, он ощущал силу воды, что передавалась ему. Набрав полную флягу воды Урги, аккуратно закрыл её пробкой и стал упаковывать. Чтоб ноша не так давила на спину он, по сложившейся привычке, пошёл к ближайшим соснам наломать лапника. Когда он подошёл к ним, его удивило, что первые пару сосен оказались страшно изломанными, будто медведь в них валялся. Урги сделал ещё шаг, наступил на что-то мягкое и услышал слабый стон.

Уже день близился к закату, а Урги все не возвращался от источника. Урги был моим соседом, и я прекрасно видел его дом. Странно. Урги хоть и увалень, каких поискать, но не на столько, чтоб потеряться в лесу, тем более в знакомых ему местах. Я кликнул своего старшего сына, мы взяли лыжи и двинулись к водопаду. Не скажу, что многие в посёлке любили Урги, но он был единственным лекарем в округе и без него мы могли просто не выжить.

Взяв с собой охотничьи топоры, на длинных рукоятях я с сыном вышел с хутора и двинулся к лесу. До заката была ещё пара часов, и мы рассчитывали засветло вернуться, даже с Урги на волокушах.

Подойдя к самому лесу, мы увидели на тропе его медвежью фигуру. Я с облегчением вздохнул и поспешил ему на помощь. Урги с натугой тянул волокуши. Зверя что ли заломал? С него станется.

Но это оказался не зверь. На волокушах лежал мужик весь в снегу и в крови. Лишь лёгкое облачко пара, что подымалось из его открытого рта, говорило, что он ещё жив.

– Это что Урги?

– Человек, что не видишь?

– Откуда?

– Под водопадом откапал в снегу. Засыпало его или провалился. Видать пытался спуститься по скале сверху и упал. Я лапника пошёл наломать, вижу, все сосны поломаны. Чудно думаю. Иду дальше, тут мягкое под ногой и стон слабый. Стал снег копать, вот выкопал.

– Лечить будешь?

– Нет б… на мясо везу. Ты совсем дурак Охлом. Что ж ещё, как не лечить. Человек то жив ещё.

– Доктор Дайм. Сознание пациента распадается. Что делать?

– Физиологические параметры?

– Приборы показывают «норма».

– Тогда ничего не делайте. Это проблема сознания. Он либо выживет, либо погибнет. Все зависит от его желания жить. Мы тут бессильны.

Охлом с сыном помогли мне дотащить паря до хутора и перенесли в мой дом. Сняв с него одежду, я осмотрел тело. На нем не было живого места. Перво-наперво я вправил ему ребра и туго спеленал их. Он задышал ровнее. Окурив его дурман травой, я стал вправлять ему остальные кости, перетягивая их лубком, шил рваные раны. Затянув ему руки и ноги на палки, я уложил его в постель. Дурман трава ещё действовала, и хворый лежал смирно. Это пока. Закончив с тяжкими травмами, я оставил паря и пошёл готовить травы. Очнётся, боль придёт к нему, напоить надо будет травами от горячки да от боли.

Уж было за полночь, когда я услышал стоны хворого. Отпустила его дурман трава. Я налил пол кружки отвара от боли, сдобрил её горечь ложкой мёда и зашёл в комнату. Тело паря горело. Пот крупными каплями выступил на лице. Он бредил и говорил на разных языках. Лишь несколько слов я понимал из того что говорил он. Осмотрел его ближе. Странный он был. Лицо его как бы плыло, меняя лик. Вдруг его бред прервался, и он открыл полные боли глаза.

– От боли отвар, – сказал я, показав на кружку. – Ты лежи паря, сейчас напою тебя сам. Побился сильно ты. Спеленал я кости твои. Жить будешь. Терпи.

Я присел на край кровати и, приподняв одной рукой его голову, стал отпаивать его. Он пил мелкими глотками, вдохов по десять отдыхая после каждого. Как допил он траву от боли, я принёс отвар от горячки. Разбудил его и напоил вдругорядь.

– Спасибо тебе. – Сказав это, он впал опять в беспамятство. Трава от боли проявила себя.