Пол вновь слегка качнуло. Мы удивленно взглянули друг на друга. Вторая коррекция в течение получаса? Такое бывает только на начальном этапе полета, когда Обломок разрывает гравитационные узы Солнца. Я включил тумблер связи с центром контроля.

– Центральный пост на связи. Что у вас происходит?
– недовольно спросил я.

– Ничего, - тон ответа вахтенного механика показался мне немного растерянным и поспешным.
– Плановая проверка двигателей группы резерва. Компьютер рекомендовал провести коррекцию в два этапа на половинной мощности для уточнения показаний.

– Об этом следует сообщать на Центральный пост немедленно, - сказал я.
– Сурдин еще не пришел?

– Нет, - в голосе вахтенного проскользнуло удивление. Видимо, о личных проблемах своего сменщика Сливы он еще не знал, поэтому и не ждал стармеха.

– Когда придет, пусть свяжется со мной, - приказал я и отключился.

Я поплотнее устроился в кресле. Мне нужно было как следует поразмыслить над происходящим, но тут со стороны так и не закрытого мною люка я услышал голос Ольги:

– Ты здесь?

Даже в рабочем комбинезоне она оставалась чрезвычайно женственной. Я всегда смотрел на нее с удовольствием.

– Мне нужно с тобой поговорить, - сказала она. Я вышел за ней в коридор.

– У нас происходит что-то неладное, - начала Ольга без предисловий.
– Ходят нелепые слухи, какие-то разговоры о том, что Коммуникатор не в порядке. Разве такое может быть? Я насторожился:

– От кого ты об этом услышала?

– Многие говорят… Например, сегодня мы беседовали с Еленой.

– Она так и сказала: Коммуникатор не в порядке?
– пожелал уточнить я.

– Не совсем. Елена высказалась в том смысле, что если Коммуникатор не в порядке, это равносильно общей гибели.

– Но почему она так сказала? С какой стати она вообще заговорила о Коммуникаторе?

– Вполне естественно говорить о жизненно важных вещах, - быстро ответила Ольга и отвела взгляд.
– Но разве с Коммуникатором может что-нибудь случиться?

Она знала ответ не хуже меня. Каждая операция по расширению достижимого пространства обходится человечеству слишком дорого, чтобы позволить ей окончиться неудачей. Понятно, что абсолютно надежных устройств в принципе существовать не может, но вероятность отказа систем Коммуникатора близка к нулю. Они многократно дублированы, снабжены колоссальным запасом прочности и надежности, нарушить который может только катастрофа планетарного масштаба. Примерно так я и ответил Ольге.

– Но мы не можем убедиться в этом сейчас, - сказала она, все так же избегая смотреть мне в глаза. Черт возьми, почему сегодня все они прячут от меня глаза!

– Конечно, не можем, - терпеливо ответил я.
– И ты знаешь почему. Коммуникатор активируется только вблизи массы звездного порядка. Пока мы не войдем в систему, он останется законсервированным. А до этого времени тебе остается верить в исключительную квалификацию его создателей.

– Если бы дело было только во мне, - сказала она и повернулась, чтобы уйти, но я легонько удержал ее за плечо.

– Что там у Елены с Войцехом?
– спросил я.
– Надеюсь, их развод произойдет достаточно цивилизованно?

– Развод?
– удивилась она.
– Я ничего об этом не знаю. У них прекрасные, ровные отношения.

– Вот как!
– пробормотал я.
– Это точно?

– Разумеется. С чего ты взял, что они расходятся?

– Просто мне показалось… Ладно, забудем. Скажи, пожалуйста, Это именно Елена начала разговоры о Коммуникаторе?

– Да, - сказала она и в ту же секунду добавила: - Наверное… Не знаю. А что?

– Я просто спросил. Ладно, хорошо еще, что никому не пришла в голову мысль о реликтах… Ты, кажется, торопишься?

– Да. Хочу изменить режим обогрева грунта в девятой теплице. Что-то там идет не так…

Ольга покинула Центральный пост, а я вернулся на свое место. Что-то и в самом деле шло не так. Сурдин мне соврал, придумав эту историю с семейной размолвкой? Зачем? Или он так же, как и я, был введен в заблуждение? Может быть, это Ольга не в курсе событий? Нет, пожалуй, Елена не стала бы от нее скрывать. Для женщин необходимость поделиться с кем-то своими личными проблемами возникает намного чаще и острее, чем у мужчин. Но почему она заговорила о Коммуникаторе?

– Где Флетчер, Альбрехт?
– спросил я.

– Я не могу его отыскать, - удивленно ответил он.
– Личный фон не отвечает. Его нет ни в каюте, ни на вахте.

Последовал новый толчок. Он был мягче и, как мне показалось, немного продолжительней двух предыдущих. Что, в конце концов, происходит? Я решил разобраться с этим немедленно. Дорога в сектор «Д» занимала примерно четверть часа: наш корабль был огромен. Собственно, скорее, он походил на завод, состоящий из нескольких корпусов, соединенных друг с другом основными и дублирующими переходами. Чтобы пройти их все по большому кольцу, не хватило бы и двух часов - этим и объяснялось то обстоятельство, что в полном составе команда собиралась довольно редко, хотя каждого из членов экипажа я видел по нескольку раз в день.