– Да мы вообще ничего не обсуждаем.

Меня раздражает этот разговор. Бессмысленный, как все другие. Зверь ничего не слышит не принимает. За своими словами не различает чужих мыслей. Злость растекается по телу, покалывая в кончиках пальцах. Мне хочется врезать по красивому лицу Зверя со всех сил. Пройтись ногтями по загорелой коже, вдавить до глубоких ран.

Но вместо этого только разворачиваются в руках Зверя. Запрокидываю голову, рассматривая его тёмные омуты. Как он смотрит на меня, пожирает, прошибает до самой души. Упираюсь ладошками в плечи, изучая выпирающие мускулы. Не хочу этого делать, но моя тактильная зависимость диктует свои правила.

А Зверь чуть ли не урчит. Подаётся вперёд, накрывает мою ладонь своей, не давая прекратить ласку. Едва заметно улыбается, когда пальцы ползут вверх, задевая щетину.

– Тебе это нужно? Обсуждение?

– Мне право выбора нужно, Дамир, - обречённо выдыхаю, а сама привстаю на носочки, чтобы удобней было смотреть на него. – Я хочу что-то решать в этой жизни. А ты просто ворвался ко мне, и ломаешь. Ломаешь, давишь, заставляешь. Забудь о женитьбе, не в этом дело. Я стану твоей женой, не обсуждается. Но разве, как жена, я совсем не имею право принимать решения?

– Блять, - Зверь утыкается лбом в мой. Перед глазами рябит, но не жмурюсь, рассматривая мелкие морщинки на лице. – Можешь, конечно, можешь. Но это то, чего ты хочешь? Быть весь день на ногах и таскать тарелки?

– Нет, но…

Я замолкаю. Действительно не хочу. Борюсь за эту работу лишь из упрямства. Лишь бы сохранить крупицы независимости.

– Давай так. Если сильно хочешь работать – найди то, что будет нравиться. И тогда поговорим. Ась, я же баблом не обижу. Сколько нужно – столько и дам, трать себе на здоровье. Шмотки, косметика, прочая дребедень. Не нужно трясти жопой перед другими, лишь бы от меня меньше зависеть.

– И на свадьбу могу потратить сколько хочу? – вопрос вырывается сам, не успею замолчать. Но перед глазами то дорогущее платье, которое идеально бы подошло мне. И стилист, о котором Наташа раньше всё время трещала.

– Сколько угодно, - он прижимает к себе, коротко целует в губы. Секундное касание, а сердце рёбра ломает. Вместо крови яд, агонию вызывающий. – Тысячи баксов, десятки тысяч. Поебать, Ась. Илюхе поручай, что хочешь. Он моя правая рука, организует всё, что нужно. Оплатит, сделает, привезёт. И он тебя возит будет, если я не смогу. Ни с кем другим не смей уходить, ясно?

Киваю. Яснее некуда. Попала в водоворот бандитских разборок. В детстве от Саши Белого фанатела, вместе с подругами слюной исходили. Вот и получила себе такого же. И рядом с ним опасно, и без него теперь тоже может дурное приключиться.

Зверь отступает, но не отпускает. Ведёт пальцами вдоль руки, щекочет сгиб локтя и мягко сжимает ладонь. Тянет за собой, а я поддаюсь. Не хочу, бунтует всё внутри, но смиренно иду за ним. Сейчас так проще, легче.

Сейчас так хочется.

Коробки аккуратными колоннами сложены у стены. Сумки вокруг лежат, нетронутые. Ещё столько всего разобрать, растащить. Вот только все вещи не в моей комнаты лежат. В спальне Зверя дожидаются.

– Твои ребята перепутали, - выдавливаю со слабой надеждой. – Не туда отнесли.

– Не перепутали. Ась, ты моя невеста. И спать будешь со мной.

– Сегодня спи со мной, - вместо приказа получается просьба.

Зверёк замирает, напуганный. Ищет, как сбежать и где спастись от хищника. Крепче сжимает ткань своей кофты. Уверен, будет до треска за неё сражаться.

– Просто поспишь, я не буду приставать.

Обещаю, сам нихрена не веря в свои слова. Уложить девчонку в кровать и не трахнуть – это не про меня. Надо Асю приласкать, прижать к себе и до грани довести. Чтобы опять ко мне сама лезла, как вчера. Жадно целовала, пальчиками шаловливыми по телу бродя.

Пускай играет в недотрогу, если нравится так. Но я-то чувствовал, как она на мои пальцы текла. Дрожала, вскидывалась, сама потиралась. Я бабский похотливый взгляд знал. А у неё в глазах не похоть, безумие творилось. Заволокло цвет, туманился взгляд.

Я быстро её научу раскрываться. Не держать желание в себе. Сама большего просить будет. Такую нужно постепенно приручать. Что в постели, что в жизни.

– Дамир.

Просит тихо, на выдохе. А у меня автоматом уже встаёт на её голос. Как она тихо моё имя произносит. Во рту катает, ласкает, словно языком проводит вдоль. Как потом по члену будет водить.

– Я своё слово сказал, Ась. Спишь здесь.

Рвано и зло. Говорю себе притормозить. Секунду назад получилось просить, договариваться. А теперь отшибает. Не могу позволить ей уйти. Не сейчас, никогда.