Он покачал головой.

— Нужно было вначале всё проверить, запустить пару человек, пока мы подождали бы изнутри…

— Тогда они придумали бы что-нибудь ещё, Герберт, — парировал я. — Да просто выстрелили бы мне в голову и всё.

Герберт Шраут — молодой, подтянутый, крепко стоящий на двух здоровых ногах — задумчиво посмотрел на меня.

— Знаешь, ты прав, — согласился он. — Придумали бы что-нибудь. Но мне от этого не легче. Я подвёл целую страну. Всю жизнь её защищал, а в конце… вот такая промашка.

— Помните, как говорят? — заметил я. — Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Бойцы из УБИ были здесь же; стояли рядом вокруг своего командира. Теперь, после смерти, с них исчез налёт серьёзности и официоза. Погибшие агенты всё ещё молчали, но теперь они выглядели… более живыми, что ли?

Грустный каламбур. Как грустные улыбки на лицах некоторых из них.

— Тина выжила, так? — я поглядел на Герберта. Тот стоял с открытых дверях купе, но садиться не спешил — наверное, уже насиделся за последние годы. — И Рубан со Львом.

— Хотелось бы верить, — серьёзно кивнул тот. — По крайней мере, скверна, которая высвободилась после твоей смерти, не тронула их… Но оставался ещё газ. Я не знаю, что с ними.

В глазах Шраута снова мелькнуло… сожаление.

— Вот что, — он шагнул вперёд и положил руку мне на плечо. — Если… Валентина останется жива — ты передашь ей кто-то.

Я согласно кивнул.

— Говорите, что. Я запомню.

— Теперь, когда я мёртв, Грант будет претендовать за звание главы клана, — горько усмехнулся Герберт. — Хреновая кандидатура, прямо скажем. Хорошо, что я позаботился об этом заранее и вписал Валентину своей прямой наследницей в завещание.

— Тогда за чем же дело стало? — я поглядел на него.

— Грант и Варвара будут это оспаривать, всеми правдами и неправдами, — бывший глава УБИ смотрел на меня, не отрываясь. — Сама мысль о том, что нелюбимая дочь возглавит клан вместо них, будет для моего сынка и его жёнушки непереносима. К счастью, я позаботился и об этом.

Герберт сжал рукой моё плечо.

— Загородная резиденция. Детская Валентины. В восточную стену комнаты вмонтирован сейф, а в нём — ей мой прощальный подарок. Компромат на эту парочку, после которого они заткнутся раз и навсегда и даже дышать возле Валентины станут через раз.

Он вздохнул.

— Если я не смог достойно воспитать сына, чтобы тот был ей хорошим отцом, то пусть хоть так.

— Компромат, — кивнул я. — Запомнил, скажу. Детская, восточная стена, загородная резиденция. И что же Грант и Варвара такого сделали, что…

— А вот это тебе знать совсем не обязательно, — отрезал Герберт.

Пару секунд мы молчали, а затем я осознал, что поезд начал замедлять свой ход.

— Мне пора, — кивнул Герберт. — Нам всем пора. Мы недолго были знакомы, и не скажу, что знакомство было очень приятным, но…

Он отпустил моё плечо и протянул мне руку для пожатия.

— Спасибо за то, что хотя бы пытаешься поступать правильно.

Остальные УБИшники, стоящие за пределами купе, ограничились короткими кивками. Один за другим, они направлялись к выходу, а я поглядел в задёрнутое туманом пространство за окном. Поезд уже останавливался, и…

Мне показалось, или прибывающих там кто-то ждал.

— Люций? — я поднял брови, но фигура, мелькнувшая было в дымке, уже пропала.

Герберт Шраут и его люди медленно сходили с поезда на платформу. Я оставался один; снова.

Резь в глазах исчезла, но мерзкий привкус во рту и противная слабость в теле никуда не пропали. Я лежал на холодном металле, и три фигуры, склонившиеся надо мной, напряжённо вглядывались в моё лицо.

— Они… все мертвы, — пробормотал я.

— Да мы заметили, умник, — отозвался Рубан. Только сейчас я сообразил, что голубоватое свечение вокруг них пылает ярче, чем раньше. Видимо, то, что спасло их в прошлый раз, продолжало работать.

— Как оно… — я пошевелился. — Почему не помог противогаз?

— Да потому что мы все идиоты и не сообразили очевидного, — кивнула Тина. — Тот, кто устроил здесь эту ловушку с травящим газом, позаботился и о том, чтобы противогазы были испорчены.

— А отсек, где они лежали, блокировал двери, — добавил Лев.

— Блокировал? — я медленно, шатаясь, поднялся на ноги. — А обратно пробовали?

— А чем мы тут, по-твоему, занимались, пока ты валялся дохлый? — Рубан подал мне руку, помогая встать поустойчивей. — В нарды играли? Пробовали и обратно, и вверх, и вниз, и куда только можно. Дверь не открывается.