– Что ж, до свидания, – сказал он и направился к эскалатору.

Мгновение спустя, обернувшись, Иван увидел, как девушка в синем пальто прошла на эскалатор следом за ним. Возле нее маячили двое парней. Оба оживленно жестикулировали. Подойдя ближе к заплаканной незнакомке, они, видимо, тоже попытались вступить с ней в разговор. И, судя по виду обоих, получили такой же отпор.

Иван продолжал невольно наблюдать за тем, как парни пытались в чем-то убедить девушку. Один из них подался чуть вперед и потянулся к ее сумке, висевшей на плече, но та торопливо прижала сумку к себе, что-то резко высказав парню. Иван отметил про себя, что молодые люди выглядели то ли недовольными, то ли обиженными.

На выходе из метро Иван остановился у киоска с прессой, чтобы купить для брата «Известия». Из-за столпотворения и медлительности продавщицы он был вынужден прождать с минуту и, когда направился наконец к выходу на Солянку, в конце подземного перехода опять наткнулся взглядом на знакомый девичий силуэт.

Тут как тут были и парни. Все трое стояли возле массивной колонны в полумраке перехода и, к немалому удивлению Ивана, продолжали что-то выяснять. В ту секунду, когда Иван поравнялся с ними, девушка сделала рывок в сторону, пытаясь обойти одного из парней, но ей преградили дорогу.

Иван замедлил шаг. Могло ли хулиганье донимать прохожих на одной из центральных станций? Вряд ли.

Иван приблизился к колонне.

– Вы уверены, что я не могу вам помочь? – обратился он к незнакомке.

Парни повернулись к нему – оба в черных очках. Вряд ли им было больше двадцати пяти. По виду студенты.

– Эта девушка – моя знакомая, – произнес Иван первое, что пришло на ум, и в тот же миг понял, что вмешался кстати. – Проводить вас?

«Студенты» переглянулись.

– Ты чё лезешь куда не просят? – развязно проронил один из парней. – Топай давай, прохожий!

Оба резко подались вперед. Иван даже не успел понять, что происходит. Всё было проделано стремительно и с такой ловкостью, что он и шага не успел сделать в сторону. В следующий миг, когда его схватили за рукава, на него вдруг словно надвинулась высокая стена… Больше он ничего не помнил…

Между окном и кроватью, облокотившись на подоконник, сидел на неудобном пластмассовом стуле грузный взлохмаченный мужчина в пальто. Лежащий на койке будто бы узнал его и попытался приподняться. Но посетитель придержал его за плечо:

– Лежи… Лежи ты, ради бога.

– Где я?

– В больнице.

– В какой еще больнице?

– Для космонавтов… Космонавтов тут лечат, любопытный ты мой! – вздохнул Николай Лопухов.

– Каких космонавтов?

– Ну какая тебе разница? Больница такая. Если и не самих космонавтов, так тех, кто работает на космос. Лежи и не волнуйся… Всё хорошо, всё нормально.

Лопухов-старший был раздражен, небрит. Его лицо редко бывало таким землистым и одутловатым, но Ивана поразило даже не это. Взгляд брата, обычно покровительственный и чуть усталый, сейчас был бегающим, нервным, как в детстве в минуты обиды, следовавшей за хорошей взбучкой, но в то же время каким-то ожесточенным, холодным.

– Теперь, Ваня, давай-ка пошевели мозгами… если можешь, – приказал Николай. – Ты помнишь, что произошло?

Иван помолчал и с удивлением ответил:

– Нет.

Что-то мешало ему говорить. Оказалось – повязка на лице. Иван оторвал руку от постели, ощупал голову. Рука казалась настолько тяжелой, что с трудом удавалось шевелить пальцами. Повязка покрывала не только лицо, но почти всю голову.

– Ради бога… оставь бинты в покое! – вскипел старший брат. – Лучше попытайся вспомнить хоть что-нибудь!

– Какие-то люди… Студенты, двое… В метро, точнее, в переходе. Недалеко от твоего дома…

– Это понятно, где всё случилось, я уже знаю… А дальше, дальше-то что? – подстегнул Николай.

– Чего-то хотели… С ними была женщина… Кстати, сначала мы ехали в одном вагоне.

– Какая женщина? – быстро спросил Николай.

Иван помолчал немного и продолжил:

– Я подошел. Они приставали к девушке… Прямо в метро, днем, представляешь…

Николай встал, окинул брата безнадежным взглядом и, не сказав ни слова, вышел.

Иван огляделся по сторонам. Он действительно находился в больнице. Один в большой палате. Другая кровать рядом и еще две напротив пустовали. Над изголовьями – щитки с проводами и кнопками. За большим мутноватым окном виднелись городские окраины, незнакомый спальный район, фабричные трубы, из которых сюрреалистичными грибами вырастал дым, а вдали, у серенькой линии горизонта, рыжела полоса леса.

В палату вернулся брат. Скинув пальто на одну из кроватей, он сел на прежнее место.

– Так вот, Ваня… Чтобы развеять твои романтические иллюзии: женщина здесь ни при чем…