Шрифт:
– Что ты делаешь? – шепчу шокировано.
– Собираюсь лизать тебя, детка.
– Пожалуйста, не надо! – умоляю, сердце заходится в панике.
– Чего ты боишься? Я уже делал это и тебе понравилось.
Что ему ответить? Признаться, что слишком понравилось? Что боюсь больше всего на свете стать зависимой от него?
Нет у меня смелости произнести правду. Поэтому закрываю лицо ладонями.
Миша наклоняет голову и проводит языком по чувствительным донельзя складкам.
– Нет!
– пытаюсь сдвинуть ноги, но его ладони властно прижимают их к столу. После чего Миша снова проводит языком, надавливая сильнее.
Стискиваю кулаки, уставившись в потолок.
– Не надо так переживать. Доверься.
Миша вдруг отстраняется.
Бормочу, вздохнув с облегчением:
– Спасибо...
– Прикоснись к себе.
– Что?!
Он легонько сжимает мое запястье.
– Прикоснись к себе.
– Нет! Ни за что! Отпусти меня. Дай встать на ноги. Мой приход сюда… это ошибка. Дай мне уйти…
Пытаюсь высвободиться, но Миша крепко держит меня. Я даже пытаюсь ударить его ногой. Меня колотит от стыда и одновременно - похоти.
– Если будешь драться, мне придется наказать тебя. Например, отшлепать.
Замираю, вспомнив как это делал Стен.
– Умница. Хорошая девочка. Посопротивлялась и хватит. Мне нужна покорность. Сегодня. Абсолютная покорность, Алиса. Я слишком изголодался по тебе.
– Ты же понимаешь, что тут не место! Нас распнут!
– Никто не узнает. Пойми, выходить тебе сейчас отсюда не вариант. Твои волосы в сперме. А скоро ты будешь вся в моей сперме. Понимаешь? Детка, у нас еще половина рабочего дня впереди. И я не упущу ни минуты из него…
Я поняла его. Логика слова дошла до меня и привела в ужас. На что я подписалась?
На смертный приговор.
– Мне не нравится… то что ты делаешь со мной.
– Ты просто не знаешь, принцесса, что тебе нравится, - властно парирует директор.
– А ты знаешь? – спрашиваю, задохнувшись от его наглости.
– Пока еще не все…
Он снова касается губами моего лона, и я, вздрогнув, до боли прикусываю губу, чтобы сдержать крик. Возбуждение нарастает, сколько бы не боролась с собой. Застонав, закрываю глаза.
На мгновение отстранившись, Миша вновь целует мои бедра, обдавая их жарким дыханием.
А затем опять возвращается к складкам… Губами, пальцами, проникая в меня. Сначала одним, потом двумя… при этом по-прежнему лаская чувствительное местечко губами и языком.
Мое дыхание становится частым, бедра сами приподнимаются навстречу его лицу.
Содрогнувшись, все же сдерживаю стон, твердо решив не сдаваться.
Вновь Мишин язык скользит меж складок, мучая и вознося к небесам.
Беспрестанно кусаю губы, схожу с ума от того как мучительно начинает ныть все тело, желая больших касаний, ласк. Соски превращаются в твердые, болезненные холмики. Нестерпимо хочется, чтобы Миша коснулся их… Мне хочется коснуться их самой, но я не смею.
Михаил усиливает давление. Пальцы проникают глубже, кончик языка бьет по клитору, высекая искры. Перед глазами все плывет. Судорожно вцепляюсь в стол, мне становится нестерпимо жарко.
Больше не могу выносить сладостную пытку, со стоном приподнимаю бедра.
– Да-а-а, вот так, детка, - довольно хрипит Михаил, и в следующее мгновение, вынув из моего лона пальцы… касается сжатого колечка… Места, куда входил лишь Стен.
Вздрагиваю, вспоминая боль и унижение, которое пережила при этом. Сколько долгих часов сожалений… самобичеваний… И вот…
– Умоляю…
– Тсс. Я должен тебя попробовать там. Пока только пальцами. Не бойся, милая.
Мышцы живота судорожно сокращаются, тело покрывается испариной.
– Не сопротивляйся…
Палец начинает осторожно проникать в тугое отверстие, пытаюсь расслабиться, но мне слишком страшно. И в то же время я возбуждаюсь еще сильнее, чувствую, как между ног влаги становится больше. Миша проникает в мою попку осторожно и деликатно, очень медленно. Два пальца другой руки входят во влагалище. Чувство наполненности напоминает ночь с двумя мужчинами. На глаза наворачиваются слезы. Он специально напоминает мне?
В следующее мгновение палец таранит мою попку на всю длину, скользя легко, но принося боль и жжение. Вскрикиваю и содрогаюсь всем телом. В уверенном неумолимом темпе Мишины пальцы продолжают терзать меня в два отверстия сразу.
Это… болезненно, и в то же время невероятно по ощущениям. Особенно когда большой палец задевает клитор. Комната наполняется моими беспрерывными стонами. Его руки становятся все более настойчивыми, резкими, двигаются ритмично и жестко. Внутри все горит, и в этом пожаре из боли и наслаждения рождается безумно тугая спираль, закручивающаяся все туже. Ощущение, что тону в бездонном океане, перед глазами все плывет. Меня вдруг пронзает резкое и болезненное наслаждение. Тело начинает содрогаться в конвульсиях. Я буквально бьюсь на столе, как будто меня бьет током.