Пройдя гостиные, холл, вы доходите до лестницы, ведущей на кухню. Здесь еще темнее, и свет свечи слепит вам глаза.

Ее горячая рука в твоей руке, и это вселяет в нее уверенность. Сквозь просвет между ступенями лестницы она смотрит вниз, чтобы не оступиться.

Здесь высокие ступени, неодинаковые по высоте, и оступиться очень легко. Рита представляет, какой может подняться шум, включат свет, преподаватели и другие девочки начнут задавать вопросы, от которых можно будет со стыда сгореть.

Что вы вдвоем тут делаете? На этот вопрос, даже при желании, она не ответила бы.

Она не сумела бы ответить на него.

Рита говорит очень мало, ей не нравится разговаривать. Она очень замкнута.

Пройдя через несколько коридоров, вы останавливаетесь у двери, что с правой стороны. Рита слышала одну историю, произошедшую в этих подземельях, и ей страшно, даже находясь здесь вместе со своей подругой. Едва покачивая головой и шепча что-то, она отказывается входить внутрь, отступает назад, но ты, ее подруга, первой переступаешь порог и заходишь в комнату, а она остается одна за дверью в темноте, потому что свечу ты унесла.

Здесь к тому же еще и холодно, ничего не видно, и поэтому Рита не может уйти.

Она слышит шум, потом дверь опять открывается, вот и свет от свечи, но это не ее подруга вышла со свечой, чтобы проводить ее, это другая приятельница из класса, та, которая говорит слишком быстро и никогда не смотрит в глаза.

Она и сейчас не смотрит Рите в глаза, но говорит ей, что ты споткнулась, упала и лежишь в темноте, именно за этой дверью, и что тебе больно.

Рита не колеблется больше: ее подруге нужна помощь, и этого достаточно, чтобы она, Рита, пошла помочь ей.

Первое, что она видит в полумраке, это твое лицо. Слышен ее вздох облегчения, когда она понимает, что с тобой все в порядке. Но это длится совсем недолго. Почему у тебя такое тревожное выражение лица, почти, да, вот это важно, почти виноватое?

Рита растеряна и поэтому, когда ее хватают за руки и удерживают, никак не реагирует, но, с другой стороны, вас семеро против одной, даже если двое, кажется, стараются не участвовать в этом.

Ну ладно, девочки, я считаю, что эта шутка заходит слишком далеко, не видите, она уже плачет?

Одна девочка держит Риту за плечи, другая за талию, двое за ноги и снимают с нее трусики, кто-то придерживает ступни, и лишь двоим это неприятно до отвращения. А может, они просто выражают робкое несогласие с тем, что происходит, но уже слишком поздно?

Не нужно было бы столько рук, чтобы пленить Риту, она и так не сопротивляется, только смотрит на тебя, как ты держишь ее вместе с другими.

Она читает в твоих глазах стыд, и это самое ужасное — то, что она долго будет помнить.

Рита могла бы закричать, но не делает этого, никто бы не услышал, а если бы услышал и пришел, то было бы еще хуже.

Она беззвучно плачет во время этого насилия над собой.

Почему кровь?

Мы совсем не хотели этого, но она слишком резко дернулась.

Как много крови.

Не то что мы на самом деле хотели этого. Но теперь это не имеет значения. Вот если бы она вела себя спокойно, то было бы неопасно, так все делают, это описано даже в инструкциях.

Во всем Рита сама виновата. Она дернулась.

Мне жаль. Я не знала, что сказать.

Не важно, не важно.

Девочки молча расходятся, оставив ее одну в темноте.

Ни у какого не хватает смелости, чтобы что-то сказать ей, только ты, ее подруга, решаешься позвать ее по имени.

Рита.

…Слабый шепот в темноте, но она не поднимает головы, и тогда ты тоже уходишь.

Не важно, не важно, не важно.

Она сумасшедшая.

В этом Аманда уверена.

Только сумасшедшая могла таить ненависть столько лет.

Ведь это произошло двадцать лет назад. Нелепая шутка двадцатилетней давности. Отвратительная, трусливая, глупая выходка. Маленький, ничтожный эпизод из прошлого.