Меня не радует ее смерть, но куда больше угнетает то, что возможно моя светлая, невинная девочка не простит мне этого. Мой невероятно, небесно-красивый, ангел…

Разве способен мужчина из плоти и крови устоять перед ее прелестью? Сияющие голубые глаза, разрумяненные щеки и чуть дрожащие коралловые губы, нижняя чуть полнее верхней. Любой мужчина мог бы сойти с ума едва увидев ее.

Конечно я не стал исключением. С первого дня, как увидел это совершенство в лифте, меня зациклило на Виталии. Больше не существовало ни одной женщины в этом мире. Только она.

Вот только я слишком поздно понял, что нельзя относиться к Виталии как к пленнице, как к временному развлечению. Это стало моим крахом. Этим я разрушил ее… Надругался над невинностью.

– Извини что отвлекаю, Кадир…

– Это ты извини, я задумался…

И правда, так погрузился в самобичевание, что не спросил зачем пришел Юсуф.

– Твой дядя заключен в тюрьму. Я пришел сообщить тебе об этом. Дата суда – через неделю.

– Спасибо.

– Хочу еще раз сказать, как сожалею, что спас его…

– Ты не виноват.

– Я думал, что предотвращу этим войну… Идиот, что сказать.

– Тебе не нужно извиняться, правда.

– И то, что вышло вчера… - Юсуф морщится. – Я не хотел этого. Мне жаль. Это принесло проблемы…

Он говорит о Ксении. В тот момент, когда мы ворвались в комнату и увидели страшную картину, не было времени о чем-то договариваться. Я лишь подал незаметно знак, чтобы Юсуф прошел незаметно, пока я отвлекал на себя все внимание безумной женщины. Мы выросли вместе, в разных переделках побывали, поэтому понимали друг друга с полуслова. И все же это было очень рискованно. Но я не знал, не было времени оценивать риски, анализировать, есть ли другой выход. Я надеялся, что смогу убедить Ксению… Но когда на шее Виталии выступила кровь…

Меня передергивает от этого воспоминания. Никогда еще не чувствовал себя настолько ничтожным и беспомощным, как в ту минуту.

– Ты все правильно сделал, Юсуф. Ты спас жизнь моей любимой.

– Но она очень страдает…

– Да. Это была ее сестра.

– Она не простит тебя? Она кричала о ненависти… Если это из-за моего поступка… Пусть ненавидит меня. Я хочу поговорить с ней. Попросить прощения. Сказать, что ты не виноват.

– Думаю, у тебя будет эта возможность, но должно пройти немного времени. Сейчас Виталия с матерью. Думаю, ей нужно дать время, чтобы успокоилась.

– Я всей душой надеюсь, что вы воссоединитесь, Кадир. Ты любишь ее. Это видно, и, наверное, это прекрасно. Я бы хотел узнать, что значит подобное чувство.

– Это больно, Юсуф, - улыбаюсь горько. – Больно, но в то же время – невероятно прекрасно.

– Не отпускай ее… Даже если захочет. Держи…

Я не успеваю ничего ответить, впрочем, и не собирался. Нас прерывает стук в дверь, в комнату заглядывает Арифа.

– Время перевязки, мой господин.

– Хорошо, проходи, - вздыхаю.

– Я пойду, - кивает Юсуф и выходит за дверь.

– Как там Виталия? – спрашиваю Арифу. – Ай, больно, - морщусь, потому что она как раз отдирает пластырь с раны.

– Бедняжка столько натерпелась! Вы еще спрашиваете, как она! Как вы могли допустить…

Арифа осекается, видя выражение моего лица. Служанке не пристало отчитывать господина, даже если она его вырастила, и она это понимает.

– Простите, я не должна была все это говорить…

Ничего не отвечаю Арифе. Мне нечего сказать, она права во всем. Я допустил, чтобы мою женщину похитили. Неважно, что дядя строил козни, организовал ловушку, в которую я попался. Правда, нарушил в последний момент планы Иршада, не дал захватить себя в плен, сумел уйти от погони, хоть и был ранен. Смог добраться до своих людей, как раз меня нашел сбежавший из плена Юсуф… Было много всего. Драк, боли, крови. Думал ли я в эти моменты про Виталию?

Мне кажется с момента как я ее похитил, не переставал ни на секунду думать о ней.

Как я мог недооценить Раину?

Знал о ее похотливых мыслишках. Знал, что ей не нравится присутствие во дворце Виталии.

Но я был уверен, что девушка рядом с матерью и сестрой… что не одна. Хотя не считаю это оправданием.

Я уехал после ссоры. Сказал ей, что она свободна, хоть и знал в тот момент, что не отпущу… не смогу отпустить.

Едва покинул дворец, как все мысли – только о ней…

О том, что никогда и ни с одной женщиной мне не было так хорошо. Не знал другой такой, чтобы обладала такой невинностью, органично переплетенной с чувственностью, которой я не мог сопротивляться.

Виталия научила меня смотреть по-новому на привычные вещи, увидеть в них то, чего прежде не замечал. Сначала я просто наслаждался, потом какое-то время даже был обеспокоен той глубиной близости, что появилась между нами. Я все еще пытался говорить себе, что все временно, что рано или поздно нам придется расстаться. Но в глубине души уже знал, что не смогу отпустить…