Их было много, этих скорых, жарких, идиотских решений. Как и то, которое он принял сейчас.

Сделав еще несколько шагов, остановился, почувствовав фонящий свист внутри черепной коробки и резкую, острую головную боль, пронзившую сразу лоб и оба виска.

Ликвидатор поднял руку, свободную от оружия, прижал ко лбу. Пальцы другой уютно устроились в выемках рукоятки, готовые в любой момент нажать кнопки.

— Кто такой? — хрипло выкрикнул он, борясь со слабостью, головокружением и внезапно подступившей тошнотой — Я тебя давно засек… что ездишь за мной. Если запал на меня, то должен знать — мужиков я не трахаю. Иди к херам!

Незнакомец внезапно выбросил вперед обе руки и сэттар почвствовал себя так, словно самогон сейчас не остался в темной бутылке на капоте, а весело плескался внутри желудка и в крови.

— Ебанна… — проворчал Тирон, качнулся, но устоял на месте.

Голову обнесло и разрывало болью. В ушах шумело и свистело, как тогда, на Базе, в день Катастрофы.

Рядом с этим свистом шел фонящий скрежет.

Внезапно в эту больную какофонию влился еще какой — то звук, ощущение от него было таким, что говорят сразу много разных людей, что они что — то кричат или поют в уши сэттара.

Инстинктивно прислушался…

"…остановись… отдай… ссссссамку… мы пришли… с миром… отдай то, что… детеныш… не принадлежит… тебе… останешься жив… человек… если будешь… с нами… благоразумен… ссссссшшшшшш…."

— Иди в жопу! — рявкнул Дэннис.

Совсем одурев, он шарахнул себя по уху, желая выбить застрявший там шум. Липко испачкав ладонь в крови, обильно текущей из слухового прохода, не заметил этого.

Выбросив руку вперед, выстрелил.

И еще раз.

И еще, еще…

Шаг — выстрел. Шаг — выстрел. Еще шаг — выстрел.

Если кто — то видел бы это со стороны, ему могло бы показаться, что Ликвидатор просто идет и приветственно машет рукой навстречу человеку, протянувшему ему раскрытые ладони.

Звуки выстрелов напоминали еле слышные хлопки. Будто у кого — то во рту взрывалась карамель, истекая сахаром и кислым соком.

Дэннис стрелял наобум, почти не глядя. Разум был затуманен болью, жаром, сладкой вонью и безумием.

По мере сближения этих двоих, вонь, боль и одурение усилились. Сэттар уже ничего не знал, не понимал и, если б кто — то спросил сейчас его имя — не получил бы ничего, кроме утробного рычания в ответ.

Пришедший шагнул навстречу, он сделал только шаг, лишь шаг — и разум Тирона заменился неконтролируемой, пульсирующей, звериной яростью.

Отбросив ставший теперь ненужным Резотт (запас пуль был расстрелян, последние выстрелы повредили плечо, грудную клетку и щеку багровоглазому), Тирон прыгнул, сбивая противника с ног. Не ожидающий такой прыти пришелец вмиг оказался лежащим спиной на плитах стоянки. Теперь Дэннис сидел сверху, уперев колено в грудь, обтянутую тонким пластиком куртки. Шею недоброжелателя сжимали пять пальцев правой руки Ликвидатора с непонятно откуда взявшимися, выпущенными, изогнутыми…

…КОГТЯМИ?!!

— Молись, сука, — зарычал сэттар, с трудом ворочая во рту резиновым языком — Молись, сраная падла, всем своим в жопу траханным Богам!

Противник выгнул шею, задыхаясь. Тело его, вертящееся под коленом сэттара, вдруг стало нагреваться, дешевый пластик одежды лопнул, пополз, стекая прочь липкими, вонючими струями. Еще немного — и обнажились ровные, бордовые пластины, громко щелкающие и аккуратно заходящие одна на другую.

Следом покрылось пластинами лицо, глаза ввалились и увеличились — теперь они горели угольями из громадных глазниц. Длинные волосы слиплись, превращаясь в подобие шлема, закрыли затылок, лобные и височные кости, скуловые линии и щеки.

— Ты не понимаешь, — внезапно, совершенно спокойно и отчетливо произнес противник Дэнниса, стремительно теряющий человеческий облик — Не понимаешь. Человек, это не твоя самка. И не твой детеныш. Эта семья никогда не будет твоей… НИКОГДА. Разве только наполовину… КАК И ТЫ САМ.

Не отпуская от бронированной шеи пришельца обеих рук: одной — раскаленной, когтистой, светящейся, покрытой мелкими пластинками багровой брони и остатками нейрокожи и другой — сильной, теплой и все еще человеческой, Тирон изо всех сил прижал пришельца коленями к асфальту, парализуя всякое сопротивление.

— Не понимаешшшшшшшь, — тварь попыталась вывернуться.

Опять усилился дикий свист и шум в ушах сэттара. Левую сторону тела разорвала боль.

И тогда Дэннис, намертво вцепившись в шею противника, уже невероятно раскаленную и обжегшую кожу человеческой руки, сделал рывок вправо.

Хруст позвонков оказался глухим. Еле слышным.

Миг — и тварь обмякла в объятиях Ликвидатора, как послушная любовница.

Еще миг — и перед постепенно приходящим в разум и привычную форму Тироном на асфальте лежал человек.