Она сказала это таким тоном…

Беззащитным. Искренним! Полным надежды и той чистоты, которой вряд ли Дэннис ждал от маргиналки.

Чистоты, которой ждешь только от… жены.

Единственной и любимой.

Ликвидатор замер на полудвижении. А если это всё же ДРУГОЕ, то что он увидел на диске Крэда…

Да нет. Не может быть. Может, никакого ДРУГОГО и нет вовсе?

Потому что так лгать никто не в состоянии. Так можно только…

ЛЮБИТЬ?

А она и не врала совсем! То, что она говорила сейчас, глядя в эти черные, маслянистые глаза, один из которых напоминал раскаленный уголек, или свет аварийного фонаря — пуговицы (когда Лайса выдала такое, Ликвидатор, расхохотавшись, прижал ее ладонь к своей обнаженной груди); эти слова не были ложью.

Вообще, Канц — старшая врать не очень любила. Не потому, что чувство справедливости кипело у нее в груди горячим ключом, просто не видела смысла.

— Толку врать? — часто недоумевала, пожимая плечами — Все равно всё вскроется, рано или поздно! Так еще больше огребешься потом… Больше, чем за правду сразу.

Поэтому теперь, стоя на коленях, примявших тонкую красную ткань пледа и наклоня голову чуть набок, скользила взглядом чуть прищуренных глаз по правой стороне лица и тела мужа, прежде так тщательно скрываемой им от неё.

Взгляд цеплялся за неровные линии грубой, рубцовоизмененной кожи, за плотные, тугие волокна силикона мышц, слегка коробящих относительно сглаженные поверхности тела.

— Тогда эти технологии не были еще так развиты, — объяснил Тирон, стягивая рубашку с плеч — Медикам пришлось пользоваться тем, что было. Восстановили… как — нибудь.

Девушка кивнула:

— Да неплохо получилось, если честно. Ну, шрамы. Подумаешь… Я ожидала худшего. Тирон, а это больно?

Дэннис задумчиво скривил губы:

— Ну… как сказать… Терпимо. В любом случае, деваться некуда.

— А нейрокожа зачем? Не так уж это и страшно. Тирон, людям насрать, так что зря ты стесняешься. Честно — честно! У нас в интернате девочка была, ее когда — то кислотой облили. Так и ходила, как разрисованная. Дураки смеялись! Если ты этого боишься, над тобой смеяться не будут. Ты же и двинуть можешь! И потом, она девочка, а ты мужик… Всем честно все равно!

Ликвидатор рассмеялся и закрепил покрытие обратно:

— Лайса! Не тарахти. Дело не в стеснении. Людям по большой части похрен, я знаю. Чужая поганая жалость и насмешки мне неинтересны, мне — то тоже похрен. Дело в другом. Ну, во — первых, никто не нанимался меня разглядывать, верно? Я получил эту херню по дурости. Так и никто теперь не виноват, что у меня на тот момент голова работала хуже, чем у тебя сейчас.

— Я не дура, твою мать! — взвизгнула девушка — С мозгами у меня все в порядке.

— В порядке, в порядке… — проворчал он, натягивая рубашку вновь — Иногда только барахлят.

Девушка выпрямилась и шлепнула руками по покрывалу.

— Бесплезно спорить с тобой, Тирон Дэннис! Солдафон, мать твою. Только и знаешь, бухать, орать и лупцевать прикладом кого — нибудь…

— Сама не ори! И не ругайся. Маргиналка сраная!

— Да и иди ты в жопу! Сам — то… За каждым словом… Ну так и зачем нейрокожа? Эй, давай отвечай. Ну Тирооон…

Лайса покаянно вздохнула и уткнулась лбом в деланно — равнодушную спину мужа. Тот демонстративно смотрел в стену.

— Нуууу… — заныла девушка — Ну не обижаааайся! Ну пжааааа!

— Иди нахрен.

Чувствуя, что все это нарочно и невзаправду, Лайса продолжила хныкать.

То есть, хотела продолжить…

И ничего у нее не вышло, потому — что в следующее мгновение девушка была прижата к постели сильными руками.

— Все, не ной. — губы Тирона опалили шею и двинулись ниже, к ложбинке между грудей — Нейрокожа для того, чтобя не пропустить вредное излучение, Лайса Канц. Поняла?

— Ага… — прошептала она в мутный пластик низкого потолка, выгибаясь навстречу ласкам, грубоватым и возбуждающим — Еще… Еще!

"Нейрокожа не пропускает лучей, это точно." — мысль собралась в виске студенистым шариком — "Да только тебе, сладкая, эти лучи, как лошади зад пером пощекотать… Если, конечно, верны догадки…"