— Все остальное. Аврора, прекрати говорить намеками.

— Она еще при продаже треть от суммы получила наличкой. Хотя она очень продешевила — ты вообще смотрел, за сколько Лия продала квартиру? Тридцать два пятьсот. Неудивительно, что покупатель нашёлся так быстро… 

— В ту сторону не копал. — Я потер пальцами переносицу, ощущая, как начала отступать головная боль, именно в тот момент я понял, что такое надежда. — А с чего ты взяла, что деньги не у Софьи Павловны? 

— Я же с ней разговаривала. Она начала юлить… типа не знает ничего такого. Все на счету. И вряд ли это желание нажиться на деньгах дочери. Если бы она ее действительно потеряла, она бы содействовала поискам, а не волком на тебя смотрела и бубнила о том, что не знает ничего. 

В тот же день я уехал из Сочи, и уже в столице нашел людей, лучших в своем деле, их я бросил на поиски Лии. О том, что моя девочка нашла мужчину и сбежала с ним, строить жизнь с чистого листа, я даже думать не хотел.

Вторая зацепка о Лии нашлась спустя год и тоже с помощью Авроры, к тому моменту, я уже несколько раз сменил сыщиков, потому что толку от них не было никакого.

Рори прислала мне скриншот экрана, на котором была чья-то страница в инстаграме и фото счастливой семейной пары. Муж с новорожденным младенцем на руках, жена с цветами, и оба они на фоне роддома. А чуть в отдалении, явно случайно попав в кадр, стояла Лия, тоже с цветами, а рядом с ней чья-то рука со связкой шариков. Судя по всему, Лия кого-то встречала.

Роддом и город мы нашли быстро. Только загвоздка оказалась в том, что этой фотографии к тому моменту был почти год. Но я все равно нашел и саму пару с фотографии, и весь список выписавшихся тогда рожениц.

Ведь если Лия кого-то из них встречала, то не просто так. Значит, они были знакомы. Только вот проехавшись по всем адресам лично и демонстрируя фотографию своей жены (бывшей назвать ее не мог, да и не хотел), слышал лишь один ответ. Они понятия не имели, кто на фото. Кому-то я показывал и фото с выписки. На что один из счастливых молодых папаш, завидев шарики, предположил, что девушка эта была из праздничного агентства.

Тогда я в очередной раз захотел сделать что-то с собственными мозгами, ведь работали они однозначно с напрягом.

Подмигнул светловолосому мальчугану с ярко-голубыми глазами, который внимательно меня разглядывал, сидя все это время на руках у отца, на которого был абсолютно не похож. Все же мужчина был с явными кавказскими корнями, и даже если предположить, что мать светловолосая, то-о-о…

«Да какая мне разница, черт возьми», — осек я поток собственных мыслей и быстро сбежал по ступенькам.

После этой неудачи все праздничные агентства я поручил уже местным сыщикам. Тот небольшой город перевернули, казалось, весь. Но опять никаких следов не обнаружилось. А когда я вернулся в столицу, все устройство моего мира встало с ног на голову. Я узнал, что именно отец причастен к гибели первого мужа матери. Не было доказательств, лишь домыслы очередного спеца по поискам, который посвятил меня в то, чем занимался его друг, работавший когда-то на моего брата и давно погибший, почти одновременно с Богданом. И все это наталкивало на определенные мысли, в которые верить никак не хотелось, но…

Слишком все было очевидно. Жаль, что так поздно. С того момента я начал постепенно выводить отца из дела и рыть на него компромат.

Да, на собственного отца. Заталкивая угрызения совести куда подальше.

Я всегда знал, что он вел очень много мутных дел, и мне было на это все равно, но, осознав, что отец мог быть причастен к гибели Богдана, я понял, что мне нужны рычаги давления на Вострова-старшего. Отцом с тех пор он для меня больше не был.

Через пять дней я проснулся раньше будильника на полчаса. Успел выпить кофе на нашей с Лией любимой террасе. Сегодня был особенный день. Три года со дня смерти Лииного отца. Я тогда помог Софье Павловне с транспортировкой тела для похорон здесь, на местном кладбище, рядом с их близкими. Потом я предложил ей помочь с покупкой квартиры в столице. Ведь переезжала женщина к морю лишь из-за мужа. Софья Павловна до последнего отказывалась, но, когда я предложил ей признать Лию умершей и забрать из банка деньги, полагающиеся бывшей теще, как единственной наследнице, лицо женщины перекосило. Она закашлялась, рассердилась на меня, накричала, но в итоге согласилась принять мою помощь.