Шрифт:
Судный День для кого ты не можешь понять…
И судить то за что? Пусть и жил в разнобой.
И решение то ты готовый принять,
Жизнь твоя оказалась чужою судьбой.
И не скупилась жизнь…
Березка в лепестки весну закрутит,
И зеленью ее, и теплотой.
До лета от себя так не отпустит,
И растворится в душах красотой.
А летом лист о чем-то защебечет,
Рассветам напевая… И закат,
Так огненно, так искренне трепещет,
И рад ты тем – сегодня чем богат.
Богат судьбой, истерзанной дорогой…
Та что ведет тебя всегда вперед.
И не скупилась жизнь… Была и строгой,
И падал вниз ты, ощущая взлет.
Каторжная пыль
Гонят тучи дожди, злющий день и холодный,
И осколками зла заметает метель.
На планете своей мир какой-то бездомный,
Одеялами роз накрывает постель.
И шипами любовь… Болью серая скука,
Разъедает внутри непонятную суть.
И злодейка судьба – подзаборная сука,
Все скулит о своем… Счастье хочет вернуть.
Каторжная пыль оседая на плечи,
Придавила к земле… Годы так тяжелы.
Копоть, черная мгла… Отгоревшие свечи,
И раздора опять роют свежие рвы.
Подрезали крылья клену
Подрезали крылья клену,
Спилили большие сучья.
И крону… Спили крону,
Но вновь выползают листья.
Собой раздвигая воздух,
На волю зеленной массой.
Предательства рядом отзвук,
Чертой пролегает красной.
Листок за листком и к небу,
У Бога просить защиты.
Все силы отдав побегу,
Обиды давно забыты.
И свежим зеленым цветом,
Меняя собой уклады.
И вот он уже поэтом,
Несет совершенства взгляды.
На паперти усталый…
На паперти усталый… Старый дождь,
Так монотонно вышибал слезу.
Луна согнулась, растерялась ночь,
Им не понять, что кроется внизу.
И милосердие оно теперь ни то.
Нуждающихся много… Всем ли жить?
Голодным дать и нищим решето…
Больных и тех уже не навестить.
И мертвых проводить в последний путь,
Поплакать там внутри, и помолчать.
На новый мир неистово взглянуть,
В руках сжимая зримую печать.
Над пропастью
Над пропастью повисшая рука,
Опоры не хватило ей в пространстве.
И пустота глядит издалека,
Смиренно отражаясь в самозванце.
Надгробием придавленная жизнь,
Посеяны сомнения Шекспира.
В тебя клыки пытаются вонзить,
В задумчивости сытого вампира.
И жалости последний островок,
Болото забирает все живое.
Как разделить на всех один глоток…
И прошлое смешать, и то былое,
Что видимостью черной на стене,
В закате отражается рассветом.
Неправда повышается в цене,
И ложь бушует прошлогодним цветом.
Милосердия тяжкий груз
Милосердия тяжкий груз,
Кто несёт его, кто устал.
И скрывая от всех конфуз,
На себя непохожим стал.
Из основ ковыряя смысл,
Раскрошил по дороге жизнь.
Ремешком на груди повис,
Загибаясь все дальше вниз.
На роскошных карнизах сна,
Голубица лелеет день.
Затрапезная тишина,
Набросает под ноги тень.
Наступить и поранить то,
Что еще не понятно нам.
И пролить просто так тепло…
Нет не верю я больше снам.