– Да, они воняют!

– Ну вот видишь ты ничего не знаешь, а мне говоришь, аул, а в нашем ауле сколько хочешь можно бегать, а тут территория загороженные, всякие бандиты бывают, ты сама говорила чиполлино в нашем лесу людей убивал, вот скажи мне это зачем знать, если себе бандит пусть по дороге ходит правильно или иначе и его убьём.

– Ты значит всех убить хочешь? И ещё говоришь наша религия самая мирная, как так может быть, если убивать хочешь?

– Я же тебе говорила, что русские это плохо понимают, или ты хочешь, чтоб я твою нацию принижала ты ведь помнишь я буду это записывать, и так как мне выгодно!

– Ты всё, что угодно можешь написать, кто тебя будет знать, а я всем, что такого не говорила, но можешь оставить про свиньи.

– Я же тебе говорила к Юле не хочу ходить, в туалет как я пойду.

– Вот это зачем говорить? Ты же в туалет не пошла, я же только ходила.

– Марина, ты мне вот в глаза смотришь и врёшь!

– Я туалетной бумагой протёрла.

– Ну и фу, туалетная бумага тебя не оправдает, надо водой ходить, я думаю ты мне перебила, буду как я печатать, всякие слова не нужные говорить, что подруга была у меня вот-она, читатели, Марина зовут, мы с ней у школы бегали, а нам не разрешали дальше бегать, как в тюрьме живём мы пожаловались, и тут она рассказала, ты тоже так думаешь, а я ей, что ты хочешь сказать, а она мне, я вот так в деревне чувствую, кажется какой-нибудь волк нападёт и давай расспрашивать, я где живу, а я не хотела, не хотела я с русскими дружить, папа сказал что на территории школы подруги, которые имеются там же остаются ты не думай их к себе в деревню звать, и я папе сказала, папа, как ты можешь наш аул-деревней обзывать, мы же там так хорошо живём, ну дальше он конечно говорил, вот видишь им так счастливо жилось, а ты нас в какую то коробку доставила и ещё не довольная, что пью, как тут не пить, и вот когда ты, то есть она посмеялась над париком нашей руководительницы я подумала у неё смех на смех отца похож, почему же я его так ненавижу.

А теперь, Марин я с тобой поговорила то уже кое-что знаешь, знаешь, что мой папа пьет и не будем ничего не говорить.

– Вот что я тебе хочу сказать, запомни, Марин, а то я могу тебя и побить, если будешь сравнивать свою деревню с моей.

– Вот видишь сама сказала.

– Я тебе говорю, не перебивай, в твоей деревне много отличий есть, только моя не деревня,

а аул! А в ауле хоть и люди, только они раненые, понимаешь? Мы -наш народ горе терпевший, таких белых кож там нет, там люди работают!

– Мадина, не будь такой серьёзной я плакать буду.

– Можешь и плакать, если ты такая слабая, а я что думаешь не знаю, что ты такой же человек как я! Твой папа с тобой разговаривает, а мой папа разговор-то не знает, что такое, он только приказывать умеет.

– Вот мужчина а!

– Эй, я тебе говорю, приказывать может только Аллах а все остальные так себе цари, никто же не знает, что только ради Аллах можно воевать, а остальные войны ничего не стоят, вы это русские с ума сошли, как могли за этим Сталином идти, это же только политика, и я знаю наши тоже пошли и их имена теперь никто не будет а за них кто молиться будет?

– А в церквях что мы делаем?

– Да в церквях же крест! Этого вы не понимаете.

– Это не крест, а плюс.

– Вот видишь ты над своей религией смеёшься! А если бы точно уверовала, то знала бы, что только ради Бога можно сражаться а смех тут исключен, и я вижу твою улыбку не думай меня перебивать, это тоже запишу какая у тебя нежнейшая кожа, розовые щечки, а мы в холоде стоим, она в варежках, а я уже не помню, главное нам и портфели наши не были тяжёлые мы только не любили их носить поскорее взрослые хотели быть, и она в наушниках шапках, вот так интересно русские одеваются, а я явлык хотела одеть потому что папа сказал и вот в платке ходила, даже надо мной смеялись-китаец, в платке ходит, а я думала ну вот силы наберу как вышвырну тебя с земли и как интересно будет это пыль, я вот все русские слова знаю а вот по ногайски сказать, не знаю, ведь наши, когда разговаривают и когда испугать хотят говорят орда наступать будет, а я это вас читатели так пугаю, вы хоть знали как Чингисхан с Тамерланом вели свою политику и вот Путин у нас есть, зато народ наш слабый остался ,сейчас многие русские Ислам принимают, я это читала в газетах, а точнее в Исламских журналах мне вот так Тамара Александровна так говорила,

я вот на неё и тогда посмотрела и подумала она шутит или меня боится, и тут она мне смотрит в глаза и спрашивает.

– Мадина ты кем хочешь стать?

– А я ей, а вот вы скажите, что сейчас читали.

– Она мне говорит, журналистом? Это хорошая профессия?

– Только мне слово профессия не понравилось и я ей сказала, нет, не собираюсь я слов то не знаю.

– А она мне, так для это ведь вырасти надо, ты что не хочешь на компе как молодые перед экраном печатать.

– И я тогда подумала, эти русские как чёрт всего боятся а, деньги хотят, как будто я этого не хочу и посмеялась и подумала, вот бы мне мороженое и она мне говорит, давай я тебе дам на мороженое.

– И я ей тогда сказала – зачем им ислам им, что их религии не достаточно?

– А она мне говорит, и я о том же вот бы мне на мороженое, ой то есть, чё я говорю, вот Тамара Александровна моросить начала, и как мне тут не поверить, что у них в голове каша бывает, они же какую то жижу едят и называют это кашкой а это вкусно бывает.