– Прошу прощения, прокуратор… Я сейчас стараюсь осмыслить то, что Вы сказали ранее. Весть о смерти царя столь внезапная для меня… Я ожидал чего-угодно, но только не этого…

– Вы любили царя Демитрия? – спросил прокуратор, всё так же держа хладнокровное лицо чистым от любых эмоций. Он восседал на стуле, как на троне. Возможно, уже готовился к этому. Его руки сжимали подлокотники кресла, а спина облокотилась на его спинку.

– Демитрий сделал много хорошего для своей страны. Смерть любого царя, если он не являлся деспотом при жизни, оплакивают горькими слезами.

– Да, мрачное событие, которое принесло нам много горя всего за эту ночь и утро. Никто ещё, кроме нас с Вами и моих приближённых об этом не знает. К полудню эта весть разнесётся по всей стране. К вечеру же я выступлю с обращением к народу на площади. Так как царь мёртв, сын его болен и не может управлять государством, а Елена похищена нашими потенциальными врагами и, возможно, с помощью заговорщиков изнутри, то тяжёлое бремя власти ложится на мои плечи.

– Но почему именно я? Зачем меня вызвали к Вам?

Прокуратор на миг опустил глаза, слабо вздохнув грудью.

– Видите ли, на пиру присутствовал один из ваших соратников. Наверное, Вы это знаете.

Климек осторожно и медленно откинулся на спинку стула, вперившись в прокуратора своими наполненными непониманием, недоумением, и даже опасностью глазами.

– Господин Дункан. Многоуважаемый член синдиката Соколов.

– Да, я это знаю, – с нотой осторожности проговорил Климек, не сводя глаз с прокуратора.

– Скажите, после ночного пира он приезжал в таверну? Проводил остаток ночи вместе с Вами? Со всеми наёмниками? Вас здесь целый отряд поселился на ночёвку.

– Я не видел, – не зная, нужно ли говорить именно так, с трудом и комками выдавливал из себя слова Климек. – С полуночи я заперся в съёмной комнате с одной из… и не выходил из неё до момента неожиданного стука в мою дверь.

– Это очень важно для нас, поймите. Дело в том, что Дункан покинул пир после трагических событий. Мы не нашли ни его, ни Елены. И, смею предположить, как лицо, на плечах которого лежит ответственность, это совпадение не простое.

– Не думаете ли Вы, прокуратор, что Дункан…

– Не хочу посрамлять честь многоуважаемого воина, господин Климек. Ведь он имеет хорошую репутацию профессионала. И, к тому же, он Ваш друг. Я это понял по вашему побледневшему, как у мертвеца, лицу, когда я спросил Вас о нём. Но, как я высказался ранее, на моих плечах теперь бремя ответственности. Поэтому мне необходимы точные сведения. Иначе я вынужден повесить на Дункана ярлык подозреваемого в похищении. До приезда в столицу он ни с кем не заводил контактов?

– Нет, такого точно не было. – Климек изменился. Он сказал это уверенно, в защиту Дункана, будто намереваясь этим поставить точку и переубедить прокуратора. Но тот не переубедился.

– Вы с ним были вместе всю дорогу и перед ней? Может, он устранялся куда-либо перед отъездом?

– Не было такого. – Климек ответил снова решительно.

– Не было такого, или Вы не помните? Прошу, проймите, что от риторики Вашей зависит очень многое. В том числе то, виновен ли Дункан в похищении царевны или нет, и то, являетесь ли Вы его сообщником.

– Я заверяю Вас совершенно точно, господин прокуратор, – голос Климека постоянно срывался от возбуждения. – Дункан ни с кем в связь не вступал, никуда не пропадал.

– Но, всё же, Вы не знаете, вернулся ли он к вам после пира в таверну, или же бесследно исчез?

Климек потупил взгляд, вновь уставился в пол. На его лбу появилась испарина. И хоть в комнате было прохладно, его шея начала потеть.

– Мы обязаны проверить это. Надеюсь, Вы меня понимаете. И если в городе Дункана не обнаружат, равно как и царевну, то мы вынуждены будем объявить члена вашего синдиката в розыск по всей стране.

– Что Вы хотите от меня? – измученно спросил Климек. – Если Вы сказали всё, что хотели…

– Нет, есть ещё кое-что. И это будет не просьба, а прямой приказ будущего царя. – Прокуратор медленно подался вперёд, сложив руки на столе и мрачно глядя на наёмника. – Если узнается, что Дункан прячет у себя Елену, мы будем вынуждены арестовать его и придать суду, как сообщника с внешними врагами. Похищение царевны – это преступление.

Наконец лицо прокуратора медленно менялось, приобретало тот приветливый облик, с которым он встретил наёмника на пороге своего кабинета.

– Однако приговор может быть смягчён. Довольно-таки смягчён, если ваш синдикат приложит свою руку этом в деле. В этом расследовании. Мы знаем, что ваш синдикат переживает не очень хорошие дни. Я бы сказал – самые мерзопакостные. Репутация вашего собрата сейчас значительно поредела, о Соколах многое говорят, очень нехорошее в подворотнях, иногда откровенно плюя вам вслед. Но возможно вернуть некогда гордому синдикату былую славу. И, более того, как и ранее, когда Братство по оружию и государство шли рука об руку друг с другом, верные дружбе, возможно сделать это и сейчас. Но всё зависит только от вас. От Вас, господин Климек, от Дункана, если он не наворотит для себя приключений, и от всех членов вашего синдиката.