— Ты тоже выглядишь усталой, — бормочет он, нежно беря меня за подбородок и поворачивая к себе лицом. — Готова поехать домой?

Я смотрю в его темные глаза, ища в них зло, запятнавшее его душу, но все, что я вижу – это тепло и беспокойство.

Его большой палец гладит меня по щеке, а его прикосновения такие теплые, такие приятные, что моя кожа покрывается мурашками.

 — Да, — отвечаю я слабым голосом, чуть громче шепота.

Его губы изгибаются в улыбке, и, черт возьми, эта улыбка вызывает во мне бабочек.

Бабочек, порхающих в моей сердцевине.

Я отворачиваюсь, желая знать, как разрушить его власть надо мной. В моем сознании я могу тысячу раз его ненавидеть, но когда он касается меня, вся эта ненависть вылетает в окно.

Эндрю берет меня за руку, и мы встаем. Затем прощаемся, и Лили заставляет меня пообещать навестить ее в течение недели. Поговорив с Люцифером, Эндрю берет Эбигейл на руки, и мы направляемся к машине.

Эбигейл совсем не шевелится. Она так устала, что, уткнувшись носом в грудь Эндрю, цепляется за него, а потом только тихонько сопит, когда мы выходим.

Поездка тихая, почти мирная. Я смотрю в окно, в ночь. Мимо проносятся огни города – белые, желтые, синие, красные.

Приятно просто находиться на улице, снова быть открытой для возможностей.

Эндрю рядом со мной молчит и излучает напряжение. Я смотрю на него, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Сильнейший толчок пронизывает меня, как будто удар молнии.

В воздухе между нами так много невысказанных слов.

Однако произнести вслух, означало бы признать их, а сейчас я просто не могу этого сделать.

Я больше не знаю, что чувствую. Не знаю, как к нему отношусь.

Его ребенок действительно растет во мне? Я кладу руку на живот и снова поворачиваюсь к окну.

Все изменилось – моя жизнь, то, как я думаю...

Мое тело.

Я могла бы получить то, что есть у Лили, если бы позволила себе это...

Я схожу с ума?

Наши ситуации совершенно разные.

И снова смотрю на Эндрю. Как будто ожидая моего внимания, он протягивает руку и гладит меня по щеке.

Будь он проклят. Зачем он это сделал? Почему Эндрю должен быть милым со мной? Почему он не может быть таким же засранцем, как Иван?

Отдернув голову и повернувшись на сиденье всем телом, я отворачиваюсь от него.

Я серьезно сержусь из-за того, что он хорошо ко мне относится? Теперь я знаю, что действительно сошла с ума.

Его рука опускается на мое бедро.

Теплая, тяжелая и собственническая.

Мужчина сжимает мое бедро

Я снова смотрю на него и своим пристальным взглядом пытаюсь сказать, чтобы он перестал ко мне прикасаться. Чтобы перестал ломать меня своей привязанностью.

Он ухмыляется, и его начинает рукой скользить вверх к подолу моей юбки. Хочу, чтобы его прикосновения вызывали у меня отвращение, чтобы они не трогали меня, но я всего лишь человек.

Боже, помоги мне, я недостаточно сильна, чтобы противостоять этому мужчине. Он все, что я когда-либо хотела – сильный, заботливый и ласковый. Когда Эндрю касается меня, я оживаю. А когда он перестает ко мне прикасаться, я чувствую, что умираю медленной смертью.

Я веду заранее проигранную битву. Может быть, пора это признать. Может быть, пора просто признать поражение и сдаться.

Чтобы увидеть, куда заведет нас это безумие.

Мы подъезжаем к зданию, которое он назвал домом, и мужчина убирает руку с моего бедра, а я испытываю желание схватить его за руку, чтобы сохранить с ним связь.

Предложение покататься еще немного, готово сорваться с моих губ, но я не произношу ни слова.

Эбигейл устала и нуждается в своей постели.

Выйдя из машины, он подходит, чтобы открыть мою дверь, помогает мне выйти, а затем заботится об Эбигейл, беря ее на руки и неся в дом.

Я следую за ним, закрывая за нами все двери и запирая их.

Ирония происходящего не ускользает от меня.

Я поднимаюсь по лестнице следом за ним.

Он держит и несет Эбигейл так, словно самый драгоценный сверток в мире.

Мы входим в ее комнату.

Эндрю осторожно укладывает Эбигейл на кровать и стягивает одеяло, укутывая ее. Отступив, мужчина дает мне достаточно места, чтобы втиснуться. Я наклоняюсь над ней, убираю с лица волосы и целую на ночь в лоб.

Она улыбается во сне.

Пока дочь в безопасности и счастлива, я могу все вынести.

Даже этого мужчину.

Выпрямившись, поворачиваюсь и вижу Эндрю, протягивающего ко мне руку.

Поколебавшись, я гляжу в его лицо и вижу всю его темную нежность, а затем вкладываю свою руку в его. Мужчина сжимает пальцы вокруг моих, и даже этого невинного прикосновения достаточно, чтобы у меня участилось дыхание.