– У меня нет проблем. А в чем твоя?

Я знаю, что я бессовестно вру. Все, что касается Кирилла, это проблема. Моя, личная. Которая не дает мне покоя, ни на секунду. И то, что я хочу, чтобы он был всегда рядом, это тоже проблема. Но я боюсь об этом мечтать – я боюсь привыкнуть к нему, а потом в какой-то момент потерять, потому что ему надоест играть в отца. В ответственного человека. А я ведь уже не смогу без него. Да я уже не могу без него. Мне плохо, когда его нет рядом. Но признаться… боюсь.

– Моя проблема в том, что я влюбился в тебя.

Кирилл отчетливо произносит каждое слово, поэтому сомневаться в том, что мне это послышалось, я не могу.

Он произносит это не так, как будто это радость. Ведь любовь – это рай для влюбленных, но из уст Кирилла это звучит, как будто это яд. Или наказание.

– Кирилл, мне нужно покормить Даню. Пожалуйста, выйди.

Я теряюсь от его признания. И мне жизненно важно остаться одной. Еще немного и я сдамся. Поверю. Паника. Вот, что я сейчас чувствую. Если он скажет это еще раз, я соглашусь на что угодно. Разве он не понимает?

– Серьезно??? Да пошло оно все!

Кирилл резко встает и, не прощаясь, выходит. Он не хлопает дверью, но эффект от его ухода именно такой. Между нами снова преграда.

И только лишь после его ухода я понимаю, что не хочу, чтобы он ушел. Боже, что я наделала? Я не хочу его отпускать! И я бегу. И успеваю. Кирилл все еще в коридоре, и я подбегаю к нему, сама не зная, что ему скажу.

Кирилл смотрит на меня. Он точно не ожидал увидеть меня здесь. Да и я сама не ожидала. Но по его глазам вижу, что он ждет. Ждет того, что я скажу. Молча, пытливо сверля меня взглядом. Мне кажется, я слышу не только свое, но и его дыхание, тяжелое, тягучее, ожидающее.

– Кирилл, прости меня. Я не знаю, почему я так веду себя. Ты сказал… ты сказал, что…

– Люблю тебя?

– Да.

– И?

– Мне очень сложно поверить, что это правда. Я боюсь поверить, что это правда. Как ты можешь меня любить?

Я опускаю глаза на свои руки, которые мну от волнения.

– Но как я должен тебе это доказать? Извини, звезду с неба я не смогу тебе достать. А на все мои первые шаги к тебе, ты делаешь два от меня. Я так не могу, Даша! Как я могу тебя любить??? Как будто я сам не перестаю задавать себе этот вопрос каждую минуту.

– Мы никогда не говорили о чувствах! – бросаю, как оправдание. Сейчас оно кажется смехотворным.

– Ты думаешь, мне легко говорить о чувствах, когда ты отталкиваешь меня все время??? Кирилл, выйди, не смотри, не дотрагивайся… Я устал от твоего равнодушия. Лучше сейчас сразу скажи, что не чувствуешь ко мне ничего. Что та ночь, когда мы были вместе, была результатом твоего помутнения. Что ты не хочешь меня! Скажи мне это, и я это приму. Я больше никогда не подниму этот вопрос! О том, что я надеюсь на что-то большее.

Из моей комнаты доносится плач Дани и я оборачиваюсь назад. Я знаю, что он не шутит. Он поступит так, как сказал. Никогда больше не посмотрит в мою сторону. Нет, я не хочу этого. Мой взгляд мечется между Кириллом и дверью, из которой доносится плач Дани.

– Кирилл…

– Иди, Даша. Поговорим потом.

Голос Кирилла звучит обреченно, но настойчиво. И я понимаю, что момент для разговора упущен.

Кирилл уходит. А я возвращаюсь обратно в свою комнату. Не знаю, что я хочу сказать Кириллу, но жду разговора с ним. Мы должны поговорить. Тем более, то, что он сказал, не дает мне покоя. Неужели это правда? Почему я этого не замечала? Столько вопросов и ни одного ответа. Но как он может меня любить? Или может? Я ведь люблю. Только вот признаться в этом Кириллу не хватало смелости. А он смог.

Кирилл

Даша уходит, и мне остается лишь проводить ее взглядом. Как только выхожу из квартиры, то прислоняюсь спиной к холодной стене и закрываю глаза. Всем нутром ощущая дикую усталость и безысходность. Но не только это. Еще я чувствую странную легкость. От того, что я наконец-то сказал о своих чувствах, несмотря на то, что боялся, да и до сих пор боюсь, что они не взаимны. Гора с плеч. Что-то вроде этого.

Как только выхожу из подъезда, то шумно выдыхаю. Но из головы все же ни на минуту не уходит одна-единственная мысль: я сказал Даше о своих чувствах, но не услышал в ответ ничего вразумительного. Плохой ли это знак? Или просто момент не подходящий? Так думать легче.

Ее холодность заставляет меня задуматься о том, что может и правильно все? У нас с Дашей ничего не выйдет. Я больше не могу ударяться об эту стену безразличия. Я пытался пойти на контакт, наступая себе на гордость. Но от Даши не было ни одного ответного шага. Так может, пусть все так и остается? Я буду участвовать в жизни своего сына… и может стоит попробовать строить жизнь, не думая о Даше… не с ней…

Блядь, понимаю, что я не хочу. Без нее. Столько противоречивых мыслей в голове, что хочется выть.