И тут меня словно током шибануло. Дело в том, что на противоположном от стола диване я вдруг разглядел абсолютно голое женское тело. По всей видимости, дама спала.

«Твою ж мать. Кто это ещё?.. Девок мы вчера, как будто бы, не приглашали… Быть может, пацаны решили надо мной подшутить. Взяли, да и подсунули мне по-тихому эту шлюху. Ну, там… В качестве подарка на новоселье. Нет-нет, ведь я лично проводил каждого из гостей… Сергей был последним. После чего, я и запер за собой входную дверь. При этом никаких баб в квартире не было…

Хотя, стоп. Как же я, чёрт побери, подзабыл. Ведь я выходил вчера на улицу, оставив входную дверь не запертой. По-видимому, пока провожал последнего под задержавшегося гостя, та чердачная бестия, которую мы с Сергеем видели на крыше, успела спуститься в подъезд и прошмыгнуть в открытую квартиру. После чего, она преспокойненько завалилась на мой тёплый диванчик…»

От подобной дерзости мой сон как рукой сняло.

«А если она здесь вовсе не одна?..» – в моей, не совсем ещё трезвой голове вдруг мелькнуло новое жутковатое предположение. И словно в подтверждение выдвинутой мною версии, где-то в районе кухни, кажется, что-то звякнуло. Нащупав в куче сваленных вещей твёрдый и увесистый предмет, я решил застать неприятеля врасплох.

Передвигаться в кромешной тьме по ещё не очень-то и знакомому мне жилищу, было вовсе не просто. Я спотыкался; натыкался на какие-то сумки, мешки; бился плечами и локтями о дверные косяки и стены. Правда, делал я это (как мне тогда казалось) совсем тихо. Кое-как выбравшись в длинный коридор, затаил дыхание и на цыпочках приблизился к заветной кухне.

В отличие от тёмного коридора, кухонное пространство зловеще освещала полная луна, свет которой пробивался сквозь ещё не зашторенное окно.

Осторожно заглянув вовнутрь и осмотревшись, я понял, что здесь никого нет. Однако не успел я перевести дух, как тотчас ощутил за своей спиной чье-то присутствие…

Бывают, знаете ли, такие напряжённые моменты, когда к интенсивной работе головного мозга подключается ещё и спинной мозг. Именно он, в мои военные годы не раз спасал мне жизнь. Вот и сейчас, всем своим хребтом я вдруг ощутил, как кто-то был совсем рядом. Причём этот «кто-то», оказавшись у меня за спиной, имел в стратегическом плане значительное преимущество. От данного, внезапного чувства опасности, меня даже прошиб холодный пот. Отчасти я обезумел от страха.

Молниеносно развернувшись, я со всей дури долбанул своим увесистым предметом в черноту коридора. Туда, где и должен был стоять тот таинственный и ужасный некто. Моя «дубина», просвистев в воздухе, описала дугу и наткнулась на нечто твёрдое. Раздался звон бьющегося стекла, и я вспомнил… Что, кажется, именно здесь, возле кухни мы и оставили коробки с ещё не распакованной посудой.

Тут уж было не до шараханий по темноте. Я щёлкнул выключатель. Коридор вмиг осветился яркой лампочкой, висевшей под самым потолком. Лишь после этого, я с облегчением понял, что вокруг меня никого нет. А с посудой… Да и чёрт с ней с этой посудой. Уверенным шагом я обошёл все квартирные помещения, и везде зажег осветительные приборы. На душе моей стало как будто бы поспокойней. Убедившись, что в квартире нет каких-либо живых существ (не считая той, развалившейся на моём диване барышни), я вернулся в большую комнату.

Казалось, что от грохота, учиненного мною в коридоре, мог подняться даже мёртвый. Однако голая деваха вовсе не проснулась и уж тем более не поднялась с дивана.

– Рота, подъём! – взревел я голосом американского киношного сержанта.

Никаких ответных реакций со стороны бродяжки вовсе не последовало.

На данную минуту я стоял в дверном проёме, потому и не мог её видеть. С данного ракурса обзор мне загораживала спинка дивана. Потому и пришлось мне подойти ближе, дабы уже силой выдворить наглячку из своего жилища.

– А ну, сучка, вставай! – рявкнул я и резко тряхнул её за плечо.

И та, словно ватная, легко поддавшись на движение моей руки, перевернулась на спину. В начале, я увидел её широко открытые и недвижимые глаза. Затем, в поле моего зрения попало большущее багровое пятно на диване. Как раз там, где только что лежало её тело. И лишь в самом конце, взгляд мой в ужасе уперся в рукоятку длинного армейского ножа, торчащую сейчас из окровавленной груди девушки.

Нож был моим, он остался у меня ещё со службы. А дама была мертва. Причём, судя по температуре её мертвецки холодного тела, убили несчастную уже давно. Как минимум, пять-шесть часов назад.

В тупой панике, охватившей весь мой разум, я отдёрнул руку от трупа. Мои мысли закрутились с неистовой скоростью. Машинально я глянул на часы. Без четверти шесть. То есть, укокошили девку примерно сразу после ухода Сергея. Или может, чуть позже.

Подчиняясь какому-то неизвестному мне позыву, я зачем-то выдернул из недвижимого тела орудие убийства. Наверное, то был инстинкт самосохранения. Ведь чего бы я ни сделал в дальнейшем, чего бы ни предпринял, а моего армейского инвентаря рядом с трупом, ни в коем случае быть не должно. Я точно знал и был в этом абсолютно уверен, что к данному убийству я вовсе не причастен. Так зачем же оставлять на месте преступления прямую улику против самого себя?