Постепенно он убыстряет темп и прикусывает меня за восставший сосок прямо через ткань платья. Мощный разряд удовольствия поднимается снизу живота и взбаламутив всю кожу пупырышками вырывается из моих губ, прямо ему в затылок.

Тигран тут же присоединяется к моему удовольствию хрипло рыча на моей груди. Какое-то время стоим не шевелясь, пытаясь собрать наши дыхания, восстановить их. Прижимаемся лбами с выступившей испариной друг к другу и улыбаемся как молодожены в медовый месяц.

– Достать тебе кокос? – вдруг спрашивает Тигран.

– Нет, что ты, там высоко! – пугаюсь я.

– Да брось! – улыбается он, а в его глазах задор шестнадцатилетнего дворового мальчишки.

Натянув резинку шорт на талию, Тигран, обхватив ствол пальмы гибко, забирается наверх. Он действует так ловко, будто всю жизнь лазал на пальмах.

– Мы со Львом все детство на деревьях провели, - поясняет мне сверху Тигран, так что за это даже не переживай.

Спускается вниз уже с добычей в виде парочки увесистых кокосов.

– Будешь молочко? – играет он кустистыми бровями.

– Не знаю… никогда не пробовала! – признаюсь я.

С моей зарплатой было обычно не до экзотических орехов…

– Тогда скорее пей! Смотри, тут три углубления. Нужно продырявить их палочкой, и коктейль готов!

Тигран протыкает орех и передает его мне в руки.

– Пробуй!

Молоко прозрачное и очень вкусное, а еще его так много, что оно стекает по губам и подбородку. Льется на ткань светлого платья, делая полушария груди и соски видимыми сквозь прозрачный мокрый шелк.

– Со своим кокосом я повременю! – с восхищением комментирует увиденное Тигран, - У меня тут кокосики получше! – плотоядно разглядывает намокшую ткань.

Глава 31.2

***

– Мариш, ты какая-то задумчивая эти дни, все в порядке?

– Да, Тигран, - пожимаю плечами. – Я в раю, какие тут проблемы?

– Может, плохо себя чувствуешь или с ребенком что-то?

– Нет, я прекрасно себя чувствую, сынишка тоже пинается, а значит все хорошо.

Мы идем с Тиграном взявшись за руки, гуляем по морскому мокрому песку в расплавленном золоте заката.

– Тогда что?

– Думаю про Веру и Славу. Нехорошо как-то получилось. Словно я их бросила в Новый год.

– А ничего, что они тебя бросили как собачонку не нужную? И позвонить надумали едва ли не спустя полгода?

– Они помогали мне в трудную минуту, и Тигран, не суди, ты много не знаешь…

– Так пригласи их к нам! На старый Новый год! Мы вернемся обратно к тому времени.

– К нам? – недоверчиво переспрашиваю я.

– А что тут такого? Дом большой, я как раз познакомлюсь с твоими родственниками.

– Ты уверен, что тебе это нужно?

– Главное, что это нужно тебе, а я перетерплю уж как-нибудь! Иди сюда!

Снова в глазах Тиграна знакомый блеск. Черные в обычной жизни, его огромные зрачки сейчас, в лучах заката приобретают теплые коричневые искорки, словно растопленный молочный шоколад. И поцелуи его на вкус нежнее шоколада. Он резко тянет меня за руку к мощному стволу пальмы, разворачивает спиной к себе.

Его рука отыскивает сосок под невесомой тканью и легонько прихватывает его меж пальцев, поворачивая и поглаживая. Второй рукой он надавливает мне на губы, чтобы я облизала их, что я и делаю, не желая сопротивляться. А моей шее достаются жаркие поцелуи и покусывания.

Когда Тигран понимает, что пальцы его достаточно увлажнены, он откидывает подол юбки, приспускает трусики и нежно гладит внутреннюю сторону бедер. Я невольно подаюсь к нему, извиваясь и изгибаясь, как змея под гипнотическую мелодию факира.

– Да, вот так сладкая, прямо на мои пальцы! Такая горячая стала, я нарадоваться не могу! – пошло шепчет мне на ухо он, прикусывает мочку усиливая наслаждение многократно.

Тигран убирает пальцы и я разочарованно стону и тянусь за ними.

– Сейчас, сладкая, подожди немного, сейчас все будет.

Пальцы его тут же замещает нечто гораздо более длинное и большее по объему. Тигран входит в меня выбивая стоны наслаждения, двигается мощно и размашисто, продолжая прикусывать мою шею и мочки ушей.

***

– Ты никогда не носишь серьги. – задумчиво обращается ко мне Тигран.

После занятия волшебством мы лежим на песке расслабленные и удовлетворенные. Мне странно, что Тиграна это вообще занимает, видимо, когда забавлялся с мочками пару минут назад, заметил.

– Золотых у меня нет, а серебряные сломались, - признаюсь ему я, - а от бижутерии появляется раздражение.