Невысокий, лысый, с умными живыми глазами. Ему было далеко за пятьдесят, но стариком его назвать язык не поворачивался. Прежде меня к себе никогда не вызывал — Лика в нашей паре однозначно старшая. Я для него просто младшая сестра его любимой модели. Полина умеет с ним ладить.

— Здравствуйте.

— Мне девочки уже рассказали, что произошло. Как Полина сейчас?

— Так же, но за ней хороший уход. Я надеюсь, я уверена, что с ней все будет хорошо. Но каких-то сроков врачи не говорят, они вообще мало что говорят. Повреждения серьезные: перелом ребер, руки и ноги, но главное — голова…

— Да-да-да… — Он сочувственно кивнул. — Дай бог, чтобы быстрее поправилась. А ты что будешь делать?

— Я? Н-ничего, то есть как работала, так и буду работать.

— Полина была нашим лицом. А у вас с ней одно лицо на двоих. Почти одно лицо.

Действительно «почти». Нас никогда не путали те, кто хорошо нас знал, но вот незнакомые люди или если смотреть издалека…

— Что вы хотите?

— Я хочу попробовать заменить тобой Полину, пока она в больнице. Правильный мейк, прическа, ты чуть ниже, но размер одежды у вас точно один.

— Я не модель, и мы с По очень разные.

— Конечно-конечно, но ведь тебе наверняка сейчас понадобятся деньги?

— Они всегда нужны.

— Тогда подумай. Платить столько же, как и ей, я не буду. Ты права — вы с ней слишком разные, у тебя нет опыта, да и способности… — Он глубоко вздохнул. — Но внешность поможет. Иди.

Лика и правда меня ждала, я думала, просто подстраховывает, раз меня нет на месте. Но первый же ее вопрос заставил напрячься.

— А ты, оказывается, знакома с Максимом Генварским? Ради него Мих Мих сегодня в офис приехал, шороха навел.

— С чего ты решила, что знакома?

На моей памяти Лика первый раз спрашивает у меня что-то личное. И мне это не нравится, сразу вспомнила предостережение По относительно сплетен.

— Он спросил, почему ты не на работе. Пришлось рассказать, что мы с тобой посменно работаем. Странно это.

— Почему?

Нужно было промолчать, так Лика наконец-то ушла бы, а я попыталась бы начать работать, но любопытство взяло верх.

— Максим Генварский — известная личность в деловых кругах, архитектор с мировым именем, холостяк и очень сексуальный. — Лика явно заготовила речь, пока меня не было. — Даже геи хотят с ним встречаться, но он такой недоступный, ни к кому не привязывается надолго. Плейбой, одним словом. Знаешь, я утром заметила пустую вазу с водой на нашем столе.

Вот черт!

Она выжидающе посмотрела на меня, но я лишь поправила стопку документов на подпись шефу.

— Ладно, мне пора. Мих Мих за этим тебя звал? Из-за Генварского?

— Нет. Пока, Лик. До завтра.

Спрашивал, значит, обо мне? Я постаралась спрятать довольную улыбку, но по телу уже разливалось солнечное тепло.

Завтра. Я увижу его завтра.

Цветы пахнут на всю нашу квартиру — я почувствовала запах, едва открыла дверь. Мысли снова вернулись к Максиму. Сейчас надо больше о По думать, а я мечтаю о совершенно незнакомом мне человеке, с которым явно ничего не получится. Слова Лики заставили меня почитать о нем. Действительно архитектор, действительно успешный. Действительно неженатый. Важная и совершенно бесполезная информация — какая мне разница, успешный он или нет? Просто понравился и все. Как давно никто не нравился. Как никто никогда не нравился. И он, он ведь сам обратил внимание. Такие мужчины никогда прежде на меня не смотрели. В основном лишь сверстники, тот же Славик из художки, мы с ним полгода встречались, пока он в Москву не уехал. Или такие, как Голованов, но это отдельный случай. А еще «папики» — не знаю уж, чем я их так цепляю. Хотя вот к По тоже пристают, но она одним взглядом умеет отшивать. Я пока только учусь. А Максим, Максим — он другой. Чем другой — сама не до конца понимаю. Просто нравится, и сердце замирает от его взгляда. С того самого момента, как он разглядывал меня на презентации. Плейбой — так его назвала Лика, и ведь права.

Рассматриваю сейчас свою одежду. Может, все-таки что-то позаимствовать завтра у По? Она бы точно настояла, чтобы я выглядела шикарно.

Утром встала с рассветом. Бутоны уже чуть распустились и просто просятся на холст. Есть краски новые, давно купила за безумные для меня деньги, но берегла для особенного случая. И он настал.

На работу снова чуть не опоздала, но хоть Глеб под ногами не путался. Все ждала, когда на кафедру заявится, но и сегодня пронесло: только первокурсники бегали и спрашивали нужную аудиторию. Некоторых из них я знаю — вместе учились в художке. Вообще, пестрый у них поток оказался — много приезжих, и уже пять человек отсеяли после первой сессии, и вторая не за горами.

Вот закончу работу с букетом и обязательно покажу ее профессору Савельеву, посмотрим, что он скажет. За этот свободный доступ к преподавателям, за их мнение, за возможность спросить и получить ответ я готова на этой кафедре бесплатно работать. Была готова, то есть. Непонятно, что у нас с деньгами теперь будет.

Вот ведь! Только сейчас вспомнила, что так и не посмотрела ежедневник По! И телефон ее надо зарядить, пароль она точно где-то записывала. И что за «друг» писал про деньги? Обещаю себе обязательно заняться на выходных ее документами. Может, что-то прояснится? А сейчас приходится срочно вносить изменения в расписание на конец апреля. Как я поняла, ожидается открытая лекция приглашенной «звезды». У нас такое бывает один или два раза в месяц, смотря кто согласится.

Домой забегаю только на пять минут — схватить чехол с платьем По и шпильки. Переодеваться придется в офисе. Сегодня пятница, обычно все на заказах, часто я одна под вечер остаюсь. И если мне повезет, то никто и не узнает про свидание.

Мысли прерывает мобильный. Ого! Владимир Петрович собственной персоной. Я сразу как узнала, что за лечение По уже заплатили, тут же ему написала. И вот теперь звонок.

— Здрасьте!

— Привет! Я выяснил: действительно, пребывание Полины в платном стационаре оплачено на месяц вперед. Деньги перечислил некто Краснов А. А. Знаешь такого?