— Не забудь надеть презерватив! — кричит ему вслед мама, и Кэм, не оглядываясь, поднимает вверх большой палец.

— Боже, — вздыхаю я. — Будьте людьми!

— Это действительно не круто, мама, — выговаривает сестра. — Когда мы были детьми, ты так не шутила о сексе. Не понимаю, почему сейчас это стало нормой только потому, что мы повзрослели.

— Ну, двое из нас троих взрослые, — комментирую я, и Миа кивает в знак согласия.

Мама закатывает глаза.

— Мы шутили над тобой, когда ты была маленькой. Ты просто не понимала.

Миа смеется. Я нет. Потому что внутри сгораю от воспоминаний о недвусмысленных, полных флирта, дразнящих разговорах, которые мы с Логаном вели перед ничего не понимающими детьми.

— Кому-то нужно сменить подгузник.

 Мой отец тащит Эллиота, как сверток, под мышкой. От этого мой сын визжит, извивается и хихикает. Несмотря на седину, папа сейчас выглядит таким же подтянутым. Даже в статусе деда, вице-президента по медицинскому персоналу университетской больницы и почетного профессора, он так же красив, как на фотографиях, где он, двадцатилетний молодой врач, только начинал свою карьеру в анестезиологии.

Новое в его облике — светлая, с проседью борода, которая удивила нас на Рождество. И теперь, глядя на нее я буду вспоминать слова моей матери о трении. Большое спасибо, мама!

— Ой, вот ты и займись этим, дорогой, — беззаботно говорит мама, а потом смотрит в мою сторону. — Пейдж, сумка с подгузниками в машине, верно?

— Ага. — выпрямившись, я достаю ключи из кармана шорт и протягиваю отцу. Он молча берет их у меня без особого восторга. Бросает на маму многозначительный взгляд, который, я готова поклясться, обещает возмездие, затем поднимает внука на бедро и топает к стоянке.

— Я еще немного побуду с девочками.

 Миа, уходит с ведром, оставляя меня наедине с мамой.

Возвращаясь к сбору клубники, я улыбаюсь от мысли, что секрет счастливого тридцатипятилетнего брака моих родителей, заключается в их пассивно-агрессивном подшучивании. Сейчас, будучи взрослой, я воспринимаю это, как своего рода прелюдию, если только это не достойная внимания мысль…

Но перестаю улыбаться, когда понимаю, что именно так должны выглядеть мы с Логаном в их возрасте. Все еще влюбленные, все еще подшучивающие друг над другом, и все еще имеющие активную и удивительную сексуальную жизнь. Мы также должны были с нетерпением ждать совместного выхода на пенсию, путешествовать и заниматься хобби и с удовольствием проводить как можно больше времени с внуками.

Так что да. Еще один пункт в моем плане, который можно вычеркнуть.

Наверное, пора уже составить новый план.

Наконец мама нарушает молчание.

— Как продвигается дело о разводе, над которым ты работаешь с Логаном?

— Я не работаю с ним, — поправляю я, стиснув зубы. — Пока все нормально. На днях подала заявление. Мы с Бет обедали в прошлые выходные, и она кое-что мне посоветовала.

— Что именно?

— Подключить «тяжелую артиллерию». Она порекомендовала своего детектива, и я уже наняла ее, чтобы раскопать подноготную клиента Логана. Я почти уверена, что результат будет. У таких парней, как Стюарт Гарнетт, всегда есть прошлое.

В напряженной тишине обнаруживаю, что мама наблюдает за мной, приподняв бровь.

— Что? — спрашиваю я, защищаясь. — Гораздо проще исправить чужой беспорядок, чем свой. Особенно когда тебе за это платят.

Тяжело вздохнув, мама бросает в ведро большую кроваво-красную клубнику.

— Он даже не хочет обсудить твою возможность переехать сюда?

— Нет, — отвечаю я, и мне кажется, что темное облако смирения накатывает, затуманивая мой мозг.

— Ну, — кисло говорит мама, — ты же знаешь, что я думаю на этот счет.

Правильно. У нее есть теория, что Логан против не столько из-за его близости к детям, сколько из-за контроля. И что он согласен оставить все как есть, потому что я все еще нуждаюсь в нем финансово, и это дает ему рычаги влияния.

Неудивительно, что мамин мыслительный процесс привел ее к таким выводам. Она никогда не бросала работу после рождения детей, никогда не брала больше нескольких недель отпуска по беременности и родам, отказываясь оставить карьеру и работала просто отлично. Мы росли на попечении няни или, зачастую, бабушки.

С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, она убеждала меня, как важно для женщины быть финансово независимой.

И я слушала ее. Я действительно хотела быть такой. Но я никогда не ожидала, что окажусь в таком положении.

— Мне просто нужно уладить дело без сучка и задоринки, — пытаюсь успокоить ее. Мне ненавистна мысль, что она права, когда думает, что я сделала неправильный выбор. — Этот клиент может стать большим прорывом.

Пронзительный звук мобильного телефона прерывает нас, и я тянусь за ним в задний карман шорт. Сердце замирает, когда я вижу на экране имя Кэролайн. Звонок означает что, либо ей все равно на то, что я в отпуске, и это раздражает. Либо то, что это чрезвычайная ситуация — что еще хуже.