Когда мы подходим к парадному входу, я всего на несколько футов отстаю от Логана. Оттуда следую за ним вокруг крыльца на задний двор, где моя клиентка сидит за таким же столом, за каким всего несколько минут назад сидела и я. Напротив нее устроился мужчина в красной рубашке поло и белых шортах-бермудах. Перед каждым местом предусмотрительно выставлены бутылки с водой. Об этом, скорее всего, позаботилась Кэролайн.

Они встают, когда мы приближаемся, и Стюарт Гарнетт спешит мне навстречу. Самое подходящее слово, чтобы описать его — среднестатистический. Он не высокий и не низкий. Не страдает избыточным весом, но и особой физической формы не наблюдается. У него тусклые светлые волосы, и незапоминающееся лицо. Ни одной выделяющейся черты, ничего, привлекающего внимания. Он и не красавец и не урод. Вместе с такой же типичной женой «яжематерью» и стандартным набором из двух или трех детей, идеально подошел бы для телерекламы какой-нибудь домашней ерунды.

— Неуловимая миссис МакКинли, — говорит он, подходя ко мне, и я мысленно отмечаю, что по крайней мере, в нем есть одна отличительная черта. Его гнусавый и хриплый голос. Еще чуть-чуть и он звучал бы, как Лягушонок Кермит (прим.пер.: персонаж «Маппет-шоу»).

Затем я мысленно повторяю его последнюю фразу. Тьфу! Миссис МакКинли.

Гарнетт протягивает мне руку и расплывается в улыбке.

— Могу я называть вас Пейдж?

— Пожалуйста, — решительно заявляю я, ответив на рукопожатие.

— А вы можете называть меня Стью. Самое время нам познакомиться, не так ли? — говорит он таким вежливым, так безупречным, таким совершенно… неискренним тоном.

— Вы, наверное, предпочли бы никогда этого не делать? — язвительно замечаю я, не подумав. Не то чтобы я сожалела об этом. Из-за того, как дерьмово он ведет себя с Кэролайн, я не собираюсь изображать образец воспитанности. Да, она большая девочка и вполне может о себе позаботиться, но во мне всегда просыпается материнский инстинкт, когда дело касается клиентов. Они платят мне за защиту своих интересов, и я не могу легкомысленно относиться к такой ответственности.

Даже когда мне кажется, что они что-то от меня скрывают.

— Что? — Стью на мгновение хмурится, а затем поджимает губы. — Ох… Да, наверное.

Он бросает на Кэролайн грустный щенячий взгляд. Если бы он на поверку не оказался таким ослом — манипулятором, мне бы неловко было напоминать ему, что мы здесь потому, что жена, с которой он прожил двадцать лет, желает с ним развестись.

Я все еще пристально всматриваюсь в него, пытаясь понять, что такая женщина, как Кэролайн, могла найти в таком мужчине, когда он отступает назад и жестом указывает на столик во внутреннем дворике. — Мы должны начать, если хотим закончить к обеду. Сегодня днем у нас с Кэролайн запланирована игра в гольф.

Что они делают сейчас? Мы усаживаемся. Кэролайн и я с одной стороны стола, Логан и Стью с другой. Я вопросительно поднимаю брови, обращаясь к своей клиентке. В ответ она едва пожимает плечами, и на ее лице появляется покорное выражение.

Блин.

Сначала я достаю из портфеля телефон, чтобы проверить электронную почту. Затаив дыхание, я надеюсь на что-нибудь — что угодно — от Луны Герст, следователя, к которому Бет направила меня на прошлой неделе. Мне действительно нужны какие-нибудь рычаги давления прямо сейчас. Что-то, что поможет мне стереть самодовольное выражение с лица Стюарта Гарнетта. Навсегда. Но мой почтовый ящик пуст, поэтому вместо этого я достаю документы по делу и начинаю с того, что у меня есть.

— Итак, — говорю я, быстро листая бумаги. — Наша цель сегодня — начать процесс переговоров по урегулированию. Заявление о разводе было подано в прошлый понедельник. Стью, Вы уже получили бумаги?

Ноздри Гарнетта раздуваются, но прежде, чем он успевает ответить, вмешивается Логан.

— Пожалуйста, задавайте вопросы мне, а не моему клиенту.

Как будто мне на голову вылили ведро ледяной воды. Ловлю бесстрастный взгляд Логана и на мгновение теряюсь. Я привыкла к его взглядам, полным эмоций — любовью, вожделением, отвращением, гневом — и как на них реагировать я знаю.

Но здесь…

Я в растерянности.

— Извините, — автоматически произношу я. По моему голосу любому бы стало понятно, что это неискренне. Мой муж, единственный человек, который знает меня, как свои пять пальцев, почувствовал еще до того, как я это произнесла.

Во рту вдруг пересохло, я откупориваю бутылку и делаю большой глоток. Затем глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Пока Кэролайн что-то проверяет по телефону, Логан роется в бумагах, а Стью просто сидит с угрюмым выражением лица.

Это дело официально превратилось в кошмар.

— Итак, — начинаю я, прочищая горло. — Поскольку Кэролайн и Стью не заключили брачный контракт, то в силу вступает закон об общей собственности.

— Половину всего, да? — Гарнетт усмехается, не сводя глаз с жены. — Вот к чему ты стремишься?

— Вообще-то, — говорю я, — Кэролайн хочет уладить все безболезненно и как можно быстрее.

Скрестив руки на груди, Стью фыркает так громко, пытаясь прервать меня.

— … и поэтому готова пойти на уступки и проявить великодушие, — заканчиваю я, не меняя ни громкости, ни тона своего голоса. Потому что криком хамов не заткнешь. Их можно заткнуть только настойчивостью.