— Тебе придется открыть ее, если ты хочешь сдвинуть эту штуку с места, — огрызается он.

Я забираю пистолет, который клал на стол, возвращаю его за пояс джинсов на пояснице, а затем открываю дверь, любезно придерживая её для него.

— После вас. Я настаиваю.

Уэстбрук злобно ворчит, выскакивая в коридор, поворачивая направо и быстро удаляясь. Не отставая, я иду за ним, внимательно осматривая каждую дверь и закоулок, отходящий от главного коридора, чтобы убедиться, что меня не застигнут врасплох. Сегодня понедельник, так что Гимлет, клуб Уэстбрука, закрыт. Сейчас уже больше шести вечера, так что вряд ли мы кого-нибудь встретим, но никогда не знаешь наверняка. Никогда не стоит расслабляться.

В конце коридора Уэстбрук поворачивает налево, направляясь к большой заклепанной двери, выкрашенной в красный цвет. Похоже, она сделана из армированной стали. Пит выпячивает бедро, дергая подбородком в сторону левого кармана брюк.

— Ключ там, внутри. Я бы попросил снять с меня наручники, чтобы мог вытащить его, но не настолько глуп, думая, что ты это сделаешь.

— Браво. Поздравляю тебя с тем, что ты не глупец.

Я сую руку в его карман и быстро достаю связку ключей. Сегодня днем планировал потусоваться в баре. Пол пригласил меня выпить пива, но в тот момент, когда я зашел в Роквелл, Монти загнал меня в угол и передал мне эту дерьмовую работу, прежде чем смог отказаться. Я не так планировал наслаждаться одним из моих единственных выходных на этой неделе... и прекратив держать член и яйца еще одного ублюдка в своих руках, я ещё больше испортил свое настроение.

На связке было пять ключей.

— Какой? — требую я.

— Вон тот, золотой. Тот, что выглядит старым, — бормочет Уэстбрук. — Он открывает оба замка.

На красной усиленной стальной двери действительно два замка. Я использую ключ, который он указал, быстро отпирая дверь, а затем открывая ее.

Внутри яркая, холодная полоса света отбрасывает голубое свечение в маленькую комнату — винный погреб, уставленный полками от пола до потолка, нагруженными запасом выпивки, которой мне хватит на всю чертову жизнь.

— Там, сзади, — отрезает Уэстбрук. — На полу, рядом с бутылками Джим Бим.

Бросаю на него усталый взгляд.

— Пит, я буду очень разочарован, если узнаю, что эта дверь автоматически закрывается, когда ее захлопывают.

Его слабая, раздраженная улыбка подтверждает, что он собирался попытаться запереть меня в винном погребе.

— Нельзя же винить парня за то, что он пытается, а?

— Давай пошевеливайся, бл*дь, пока не решил запереть тебя там и не поджег это чертово место. Я слышал, что смерть от угарного газа — довольно жалкий способ умереть.

Уэстбрук слегка спотыкается, когда я толкаю его внутрь винного погреба. Он неохотно направляется к полке с бутылками виски в дальнем конце комнаты и останавливается, вздыхая.

— Вот. Забирай, — говорит он, пиная сумку одним из своих кожаных ботинок. — Волшебная, таинственная сумка, за которой Монти послал тебя сюда. С того самого момента, как я её увидел, у меня были одни только гребаные проблемы. Развяжи меня и убирайся с глаз долой, пока не позвал друзей и не заставил их играть в футбол с твоей гребаной головой.

— Звучит, как веселое времяпрепровождение. Хотя на чистоту. Друзья? Ты чертовски отвратителен. Не могу себе представить, чтобы у тебя было много друзей, Пит.

Я подхожу ближе, хватаю сумку у его ног за одну из ручек, решив не утруждать себя попытками угадать, что там внутри по ее весу. Хотя это очень трудно сделать. Я никогда не знаю, что находится внутри любого из пакетов, которые привожу или отвожу по поручению Монти, но эта вещь ощущается иначе, чем остальные. В голосе Монти было что-то отчаянное, когда он сказал мне, принести эту сумку. Выражение его лица было очень странным.

— Ключ? — рявкает Уэстбрук, разворачиваясь, чтобы дать мне доступ к наручникам за его спиной.

Я уже в нескольких шагах от него.

— Эй! Эй, не смей, ты, гребаный панк! — кричит мне вслед Уэстбрук. — Здесь нет связи. Никто не придет сюда до девяти утра завтрашнего дня.

Я останавливаюсь в дверном проеме, положив руку на холодную сталь. Мне потребовалось целых три секунды, чтобы взвесить все за и против того, чтобы оставить Питера на ночь запертым в его собственном винном погребе. Первый плюс: это же гребаный винный погреб. Парень может отлично провести время, если настроится на это. Второе: если он не может воспользоваться своим мобильным телефоном здесь, внизу, то он не может позвонить никому из своих головорезов, чтобы догнать меня и испортить мне ночь. Третье: мне смешно, когда представляю себе выражение лица Уэстбрука, когда он поймет, что наручники на его руках — это новые наручники, которые можно открыть даже спичкой.

Минусы: Хм. Черт. Не похоже, что они вообще существуют...

Это все решает. Уэстбрук проведет ночь взаперти в своем погребе. Я пожимаю плечами, закрывая дверь. Парень бросается вперед, пытаясь добраться до выхода прежде, чем та успеет захлопнуться, но он чертовски медлителен.

— Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, — говорю я ему через дверь. Судя по тому, как приглушенно звучат сердитые крики с другой стороны, сомневаюсь, что он меня услышал. — Спокойной ночи, мистер Уэстбрук.