Питомец чинно восседал за порогом у приоткрытой двери, не заглядывая внутрь. Хоть и кот, а фейские прелести не для его очей!

– Хорошенькое дельце вырисовывается! – запальчиво выдал Лорд, стоило мне замолкнуть. – Хочешь сказать, что Вейн невиновен в той грязной истории?

– Как раз таки не хочу! – ответила, тщательно втирая в тело лосьон из масла розы, кожа от него была бархатистой и сияла, словно после магсалона!

– Белый и пушистый некромант?! Ни в жизнь не поверю! Что-то здесь нечисто!

– Вынуждена с тобой согласиться, мой друг, – поджала губы я, плотнее запахивая шелковый халатик. – За столько лет Блейну ничего не стоило отыскать меня! Хотел бы все прояснить, так и сделал бы.

– Вероятно, он был слишком занят со своими женами, – хмыкнул язва-кот.

В дверь настойчиво постучали. Ни минуты покоя в этой академии!

За порогом оказался Кость:

– Господин ректор хочет с вами поговорить.

У меня в груди что-то екнуло и оборвалось. Неужели как-то выяснил, что автором одного из зелий являюсь я?

– Я не одета, голодна и устала, – кинулась в перечисление, лишь бы оттянуть неизбежную встречу. – Еще мне необходимо проверить кандидаток, все ли у них готово к вечернему туру.

– Господин Блейн настоятельно просил не задерживаться.

Вот Кость! Такой же непробиваемый, как и кость.

– Может, мне еще так заявиться?! – возмутилась я, разводя руками.

Зомби блеснул глазами, явно остался доволен демонстрацией халатика, но лицо удержал:

– Я подожду, пока вы переоденетесь.

Облагодетельствовал прямо!

Я громко хлопнула дверью перед носом помощника ректора и поплелась в гардеробную. Раз встречи не избежать, то я заявлюсь на нее во всеоружии!

Кость мое длинное зеленое платье облегающего силуэта никак не прокомментировал, разве что подавился, когда увидел со спины. Вырез там был почти до поясницы!

А вот ректор, деловито сидевший за столом, потерял дар речи, когда я вошла, и ведь спереди наряд был совсем пуританским!

Пришлось его поторопить:

– Вызывали, господин Блейн?

Некромант откашлялся, прикипел ко мне взглядом и вдруг нахмурился.

– Мы опять перешли на «вы»?

Я пожала плечами:

– Не думаю, что это столь важно.

Сейчас меня заботило другое: знает, что это я подсобила с дестабилизацией магии или нет?

– Почему же? – склонил голову набок он. – Для меня важно твое благосклонное отношение.

«Правда что ли?» – так и хотелось воскликнуть мне, но я сдержала порыв. Между тем, некромант важно продолжил, прожигая меня взглядом:

– Не хочется делать шаг назад в нашем общении.

Его слова заставили меня нахмуриться. С чего бы Блейну быть таким любезным с той, по чьей вине пострадала академия и он сам? Неужели, не узнал и я зря беспокоилась?

– Когда меня в спешке вызывают к работодателю, не дав толком отдохнуть и проверить кандидаток, сложно оставаться благосклонной.

– Прошу прощения за спешку, – сказал он, пряча в уголках губ улыбку. – Мне жаль, что я помешал твоему отдыху.

Судя по выражению его лица, ни капельки раскаяния он не испытывал! Наглая некромантская морда!

– И что же требовало такой срочности? – прищурилась я. Теперь-то Блейн совсем не торопился с объяснениями.

– Вот, – некромант отвел руку, и только тогда я заметила у дальней стены кабинета стол, накрытый на двоих. – Хотел разделить с тобой трапезу и лично извиниться за причиненные неудобства.

– Неудобства? – я так опешила поначалу, что переспросила, пялясь на столовые приборы, как на диковинку.

– Из-за вина, которое предназначалось мне, пострадала и ты, – поморщился Вейн. – Я обещаю, что виновник скоро будет найдет и понесет должное наказание.

Я не сдержала нервный смешок. Один из виновников стоял прямо напротив него, а Блейн еще и извинялся! Опять шевельнулся червячок стыда.

– Так ты решил закрепить результат и напоить меня еще раз?

Некромант непонимающе нахмурился, а через мгновение просветлел взглядом:

– На этот раз я лично проверил все напитки и блюда, никаких магических примесей, – он вышел из-за рабочего стола и приглашающе повел рукой: – Согласишься составить мне компанию?

Блейн стоял совсем рядом, меня вело от приятного запаха его парфюма и знакомо-незнакомой улыбки. Поэтому ответ был тверд, как никогда: