Джульетта натянуто улыбнулась ему и усмехнулась себе под нос.

– Я пришла сюда, потому что могу.
– Она выглядела смущенной, нервной, не в своей тарелке. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не схватить ее и не затащить в свою спальню.
– Благодаря тебе.

– Ты сказала, что хочешь свободы. Свобода единственное, чего ты хотела. Ты хотела ее больше, чем меня. И я дал ее тебе.

– Я не ожидала, что ты будешь оплачивать медицинские счета моей матери.

– Я не ожидал, что ты найдешь меня. Ты хотела свободы. Теперь она у тебя есть.

Он велел Каллиопе открыть счет в стороннем медицинском трастовом фонде, и через него были оплачены все медицинские расходы матери Джульетты. Все было на имя Джульетты, и ничего на его.

– Ты ушел, не сказав мне, где ты живешь, как тебя зовут, - ответила Джульетта.

– Ты сказала, что не хочешь быть кому-то обязанной. Это был подарок. Безвозмездный.
– Кингсли позаботился об этом. Каллиопа все организовала так, чтобы Джульетта никогда не смогла выследить его по счетам. Он принадлежал ей, свободный и ясный. Уйти, не попрощавшись с ней, не сказав, как его найти, было самым трудным, что он когда-либо делал.

– Ты не должен был этого делать, - сказала она.

– Нет, не должен.

Кингсли больше ничего не ответил. Он не доверял себе, чтобы что-то говорить прямо сейчас.

– Я ушла от него, - наконец сказала она.

– Правда?

Она кивнула.

– Я уже давно по-настоящему не любила его. Он не злой человек. На самом деле... Я желаю ему самого лучшего, - сказала она.
– Сказала, что он должен быть с тем, кто действительно любит его, но это никогда не буду я.

– Он был зол?

– В шоке. Он хотел знать, откуда взялись деньги.

– Что ты ему сказала?

– Сказала, что нашла зарытое сокровище на пляже.

Кингсли тяжело сглотнул. Он бы рассмеялся, если бы мог. Прямо сейчас он едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы смеяться.

– Как ты нашла меня?
– спросил Кингсли.

– Я помогала Жерару с его работой. Я знаю, как искать людей. Я знала твое имя, возраст, и что ты жил на Манхэттене. Это заняло некоторое время, но вот ты здесь. Кингсли Эдж - ты не шутил. У тебя есть свое собственное королевство. Очень мило.

– Я боюсь спросить тебя, что ты здесь делаешь. Но рискну. Зачем ты приехала сюда?

Джульетта пожала плечами и скрестила руки на груди.

– Я поехала навестить маму, так как уже могу. Первая поездка в моей жизни, за которую он не заплатил.

– Как она?

– Она окружена заботой, - ответила Джульетта.
– Но врачи говорят, что улучшений нет.

– Мне очень жаль. Честно.

– Она счастлива, и они обращаются с ней как с королевой. Это все, что меня волнует.

– Чем занималась после визита к ней?
– спросил Кингсли. Джульетта осмотрела холл. Он надеялся, что его дом не разочарует.

– Путешествовала по Европе. Очень понравилось в Германии. И в Италии. Они мои любимые. После Парижа, конечно же.

– Конечно же.

– Я думала о тебе, пока путешествовала, - сказала Джульетта.
– О том, что у нас было вместе, и о том, что ты сделал для меня. Думала о том, как хотела свободы уже много лет, и как ты подарил ее мне, ничего не прося взамен. И я пришла к выводу...

Кингсли с трудом мог говорить. У него перехватило горло, а руки дрожали. Он засунул их в карманы жакета.

– И к какому же выводу ты пришла?
– наконец спросил он, пытаясь сохранять голос нейтральным.

Джульетта посмотрела на него. Затем улыбнулась.

– Свободу переоценивают.

Глава 34

Север Штата Нью-Йорк.

Ее сумка был упакована, и в ней у Элли была вся ее одежда, рукописный экземпляр «Девственницы», копия «Мифологии Булфинча», которую она украла из монастырской библиотеки, и два обломка стека, которые она так и не смогла выбросить.

Весь день она была наэлектризованным сгустком энергии. Она делала все, чтобы оставаться спокойной и собранной, но не могла перестать улыбаться, перестать паниковать. Она уходила. Наконец-то. Выбиралась отсюда. Многие месяцы она была заперта в монастыре, и настолько была готова уйти, что едва могла дышать воздухом внутри.

У Элли осталось только одно незавершенное дело. Ее мать. Два месяца она избегала мыслей о маме, с тех пор как они с Кайри решили вместе сбежать. Ее мать была уверена, что, если Элли уйдет отсюда, она тут же бросится обратно в объятия Сорена. Зная свою мать, та, вероятно, предпочла бы это, чем признание Элли в том, что она спала с женщиной в течение последних двух месяцев.