Когда Сорен вышел из ванной, в одной руке у нее была туфля, а в другой - щипцы для завивки волос.

И туфля, и щипцы упали на пол одновременно. Галилео был бы доволен.

– Срань господня.

– Элеонор, следи за языком.

– Ты в килте.

– Я в курсе.

– Ты знаешь, что я не способна вести себя и при лучших обстоятельствах. Ты просишь невозможного.

– Это будет проблемой?

– Это противоположно проблеме. Это лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– Элеонор подошла к нему и оглядела его с головы до ног. Он был в полном шотландском облачении - черно-синем клетчатом килте, черных носках, черных ботинках, синем спорране, черной церковной рубашке и черном пиджаке. Он еще не надел колоратку, поэтому его рубашка была расстегнута на шее. Его светлые волосы были влажными и зачесанными назад, а из-под килта выглядывали поджарые и мускулистые ноги бегуна, он выглядел так, словно вышел из горяченной галлюцинации, которую она видела однажды и, по-видимому, видела снова.

– У священнослужителей в Шотландии есть свой собственный тартан. Я должен надеть его во время церемонии.

– Мне нужен твой член, а не лекция о шотландской моде, - ответила Нора.
– Прямо сейчас.
– Она схватила его за руку и попыталась потащить к кровати. Он не сдвинулся с места.

– Этого не будет, Малышка.

– Я собираюсь изнасиловать тебя столькими способами, что у тебя будет посттравматическое расстройство, когда я закончу.

– У меня уже посттравматическое расстройство после этого разговора.

– Заткнись, блонди, и залезай в постель.

– Элеонор, нет. Красный. Стоп. Стоп-слово. Нам нужно работать.

– Сначала трах. Работа потом. Можешь рассечь меня, как индейку на День благодарения, если хочешь. Возбуждайся и лежи здесь. Я залезу под этот килт, хочешь ты того или нет.

– Игра в изнасилование - одно из моих жестких ограничений.

– А кто играет?

– Элеонор.

Она посмотрела на него и надулась. Действительно надулась. Надулась так, что стала королевой надутых губ.

Сорен тяжело вздохнул.

– Ладно. Лучше избавить тебя от этого сейчас, чтобы я не волновался о приставаниях во время церемонии. Но сделай это быстро. Через полчаса я должен встретиться с гостями.

– Ты не успеешь ничего понять.
– Двадцать два года отношений с этим мужчиной, а она все еще хотела его так же сильно, как и в подростковом возрасте. Более того, во всем был виноват килт. Она толкнула его на спину на кровати и оседлала его бедра. Элеонор стянула с себя футболку и швырнула ту на пол. Притянув ее к себе, Сорен поцеловал ее в губы, затем в шею.

– Ты настоящий шотландец?
– спросила она, скользя рукой под килт. Она не обнаружила ничего, кроме Сорена.

В одно мгновение он уложил ее на спину, его рука легонько сжала ее горло. Он грубо сдернул лифчик вниз, обнажая ее грудь. Он опустил голову и сильно укусил за плечо. Сорену нужно было причинить боль, чтобы возбудиться, и она совсем не возражала. Если бы ему пришлось поджечь кровать и пожертвовать девственницей, чтобы возбудиться, Нора отдала бы зажигалку, кинжал и каждого незапятнанного подростка в радиусе десяти миль - вот как сильно она хотела его прямо сейчас.

И, конечно же, именно в этот момент, кто-то постучал в чертову дверь.

– Уходите, если только замок не горит и не вторгаются англичане, - прокричала она нежеланному посетителю.

– У нас чрезвычайная ситуация, миссис Сатерлин.

Она посмотрела на Сорена.

– Если ты миссис Сатерлин, кто же мистер Сатерлин?
– спросил он, подозрительно приподняв бровь.

– Ванильные.
– Вздохнула она. Девушке за дверью она прокричала, - Что случилось? Кому-то лучше быть мертвым.

– Пропал жених.

– О, Боже мой.
– Она снова уронила голову на кровать.
– В следующий раз, когда я соглашусь спланировать свадьбу, пожалуйста, привяжи меня к кровати, пока приступ безумия не пройдет.

– Именно так я и сделаю. Иди. Спасай свадьбу. Рассчитаемся позже.
– Он слез с нее и поправил свой костюм.

– Ты в килте, и не внутри меня. Это худший день в моей жизни.
– Она вздохнула.
– А ведь меня похищали.

Она подняла футболку с пола и натянула ее чуть яростнее, чем когда-либо в своей жизни. Футболке повезло пережить этот момент.

– Ты, - она указала на Сорена.
– Охраняй этот килт ценой своей жизни. Я планирую осквернить его святость и тебя, как можно скорее.

– Килт никуда не денется, как и я, - ответил он. – А теперь иди, пока ты не набросилась на меня снова.

– Я с тобой еще не закончила, - сказала она.
– Сегодня вечером ты, твое тело и твой килт - мои.

– Ты забыла, кто в этих отношениях доминант, юная леди?

Она шумно выдохнула.

– У меня есть ваше разрешение надругаться над вами десятью способами до воскресенья? Пожалуйста, и спасибо, сэр?