– Что же, в таком случае...
– Сорен отвернулся от окна и обхватил обеими ладонями ее лицо. Он целовал ее губы, сначала нежно, легкий поцелуй, чтобы возбуждать и мучить. Очень медленно он углубил поцелуй. Как бы ей того ни хотелось, Нора не торопила момент. Она была без него пять недель, четыре недели провела с Нико на его винограднике, и еще неделю здесь, в Шотландии, следя за последними приготовлениями к завтрашнему дню. Оставить Сорена на еще один продолжительный период было сродни этому поцелую, пытка и поддразнивание. Быть вдали от него всегда было пыткой. Но воссоединение в конце разлуки стоило каждой секунды разлуки.

Он взял ее за руки и обвил ими свою шею. Его руки соединились на ее спине, и он притянул ее ближе, углубляя поцелуй. Тепло его тела согрело ее до глубины души. Она целовала его губы, его подбородок, ухо и шею. Он оставил свой воротничок для путешествий, и сегодня он был только в черных брюках, черном жакете и белой рубашке с расстегнутым воротом. Она прижалась губами к впадинке на его шее, впадинке, созданной для ее поцелуев.

И в момент, когда поцелуй был идеальным, все, чего она хотела и нуждалась, она услышала позади себя легкое покашливание.

– Мисс Сатерлин?

– Черт возьми, - прорычала Нора, и опустила голову на грудь Сорена.

– Элеонор, ты пугаешь прислугу, - сказал Сорен.

Она развернулась и посмотрела на прервавшего - молодую женщину с букетом цветов в руках. Должно быть ее звали Бонни, или бонни на шотландском "красивая". Нора не знала и ей было плевать.

– Мисс, вы ведь подписали соглашение о неразглашении, верно?
– спросила Нора. Кингсли считал завтрашний день свадьбой селебрити с железными соглашениями о неразглашении для всех, даже отдаленно причастных. Даже ей пришлось подписать один экземпляр.

– Да, мэм?
– Девушка превращала все сказанное ею в вопрос.

– Хорошо. Этот мужчина - католический священник. Мы спим вместе с тех пор, как мне исполнилось двадцать. Я уверена, вы понимаете, как нелегко быть любовницей католического священника. Мы не можем проводить вместе столько времени, сколько хотели бы. На самом деле, я не видела его пять недель. Стоит сказать, потому что я спала с кое-кем другим, но это не относится к делу. Как видите, мой священник, вероятно, самый красивый мужчина в мире, хотя я пристрастна, что, само собой разумеется. А еще он извращенец, с большим достоинством, и вы только что прервали наш поцелуй, которого мы ждали весь день. Так что, пожалуйста, скажите мне, что это вмешательство важнее, чем этот поцелуй.

– Ваше платье здесь. Мы повесили его в вашей комнате. Вы просили сообщить вам, когда оно прибудет и прервать вас несмотря ни на что, даже если вы будете, как вы выразились "намаливать папу". Кроме того, сегодня утром вам принесли вот это. Их случайно отложили в сторону вместе со свадебными цветами, - ответила девушка, передавая букет Норе.

– Ой.
– Нора постучала ножкой по каменному полу.
– Как мило.

– Элеонор...
– Сорен с угрозой произнес ее имя.

– И простите за, понимаете, тираду о священнике с большим достоинством, - сказала Нора.
– Предсвадебный мандраж.

– Все в порядке, мэм, - сказала девушка, которая была либо Бонни, либо бонни.
– Если бы он целовал меня, я бы тоже чертовски разозлилась, если бы ему помешали. Католический священник?

– Без комментариев, - ответил Сорен.

– У нас был священник, похожий на вас, когда я была маленькой, - продолжила девушка.
– Мы называли его отцом Как-Жаль. Рада, что вы не собираетесь тратить время впустую.

Девушка сделала слегка саркастический реверанс и неторопливо удалилась.

– Это странно, что я хочу трахнуть ее прямо сейчас?
– спросила Нора.
– Замки меня так возбуждают.

– Малышка?

– Да, сэр?
– Она повернулась к нему.

– От кого цветы?

– Понятия не имею, - ответила она. Она осмотрела небольшой, но изысканный букет белых роз, розовых гортензий и зеленых орхидей Цимбидиум, пока не нашла маленькую открытку цвета слоновой кости. Она открыла ее и прочитала вслух,

«Дорогая Госпожа,

Мне жаль, что я должен пропустить вашу свадьбу завтра, но я никогда не посещаю свадьбы, где мне не позволено поцеловать невесту . Думайте обо мне во время церемонии, и в первую брачную ночь. С любовью, Ваш Нико».

– Очень любезно с его стороны, - с улыбкой ответил Сорен.

– Он такой же умный, как и его отец, - ответила Нора. Она сунула открытку обратно в конверт.
– Итак, на чем мы остановились?

– На этом, думаю, - ответил Сорен и обнял ее за талию и притянул к себе. Он нежно, но жадно начал целовать ее шею.

– О да, именно тут мы и остановились.

– Прошло слишком много времени с тех пор, как я имел удовольствие выпороть тебя и поставить на место, - прошептал он ей на ухо, и она задрожала.
– Ты помнишь, где твое место?