Что мы там можем увидеть, предпочитаю не уточнять. Надеюсь, что, все-таки, живого Саара.

– А как мы туда придем?

– Я знаю дорогу. Я выведу. И, если что, все туннели здесь так или иначе, ведут именно к нему. Но некоторые очень странными путями. Еще несколько из них могут завести в небольшие тупики. Но запутаться внутри сложно. Сложнее пройти мимо разлома.

– А откуда знаешь? Ты бывал здесь?

– Любой шан бывал. Сражаться с хартами учат не в Академии. А вот как раз в таких местах. Так что мы все знаем, что здесь внутри.

– Ого. И как долго идти до разлома?

– Не очень. Хотя время здесь иногда течет как-то странно...

– Да? Ну хорошо. Так что? Пойдем?

Дэрек напоследок еще раз внимательно меня оглядывает. Не иначе, ищет признаки неуверенности. Но если та во мне и осталась, то спряталась где-то очень глубоко.

Потом он замечает Тьму на кончиках моих пальцев, чему-то утвердительно кивает и, со словами «Да, сейчас пойдем», зашвыривает внутрь шахты настоящую пургу. Зеленая магия проносится по пещере, оседая инеем на стенах и подсвечивая их, обнажая остатки сгнивших деревянных балок. Становится светлее, хоть и гораздо холоднее. Но зато вижу, как что-то черное и кляксообразное резко дергается от волшебного снега и скрывается где-то в глубине туннеля.

Дэрек это тоже видит. Поэтому тут же за одним потоком магии, направляет в пещеру второй и третий. «Клякса» ныряет куда-то еще глубже и выпадает из поля нашего зрения. В самой же шахте становится еще светлее, потому что теперь все поверхности в ней покрыты ледяными корками, которые радужно сверкают и переливаются, и будто подсвечиваются изнутри. Конечно, читать при таком освещении я бы не стала. Но зато теперь видно, куда наступать. Тоже несомненный плюс.

В пещеру входим вдвоем, с хрустом ломая ботинками и сапогами настил хрупкого льда.

Чувство времени пропадает почти сразу же. Но до тех пор, пока, обернувшись, могу видеть светлое пятно входа и как-то оценивать пройденное расстояние, я еще ориентируюсь в пространстве. Но стоит только свернуть в первое же встреченное боковое ответвление, как реальность схлопывается. И остается только одно – идти дальше.

Дэрек же все также сосредоточен и спокоен. В том, как он ступает, осматривается и время от времени чарует, чувствуется что-то присущее только военным, побывавшим в настоящих сражениях. И его уверенность все-таки передается мне, окончательно выключая последние сомнения. За нашу сохранность я больше не переживаю.

Но вот за Саара все больше.

Потому что «кляксы» разбегаются отовсюду. Побольше, поменьше, потрусливее, понахальнее... Они бегут от магии шана, как тараканы от света. А Дэрек, ничуть не жалея чар, подмораживает наш путь со всех сторон. И не только впереди. Но все боковые проходы тоже. И даже время от времени оборачивается назад, чтобы укрепить поломанный нашими шагами настил.

И это нельзя назвать излишней предусмотрительностью. Потому что некоторые харты, особенно пронырливые, каким-то образом обходят нас и пытаются подползти к спинам по полу в разломах льда. Сам волшебный лед им явно не по вкусу. Но если есть хоть немного свободного от него пространства, харты обязательно попытаются его занять.

К счастью, при этом они хотя бы не материализуются еще больше. Но иногда отращивают «усики» или какие-то другие конечности, намекающие на героев развратных японских мультиков, и тянуться до нас уже с их помощью. Так что, хоть Дэрек прекрасно справляется с тем, чтобы не подпустить монстров к нам, мне тоже приходится запускать в особо упрямых особей искрами-иглами.

На мою магию харты реагируют не так, как на чары Дэрека. От его льда они бежат. От моей Тьмы – замирают на месте, словно каменные, а после – растворяются до знакомого тумана и медленно исчезают с ним.

Дэрека такой эффект как минимум интригует. Настолько, что один раз он специально для меня ловит очередную «кляксу» в клетку изо льда и просит целенаправленно ударить по ней. Что я, конечно же, делаю. И получаю в ответ одобрительно-согревающую улыбку.

Но не только этим развлекаемся по пути до разлома. Оценив воочию, сколько в пещерах «жителей», я не могу не спросить, есть ли хоть призрачная надежда на то, что Саар жив. Не пришли ли мы сюда зря?

Дэрек отвечает, не отвлекаясь от увлекательного занятия подмораживания очередного харта:

– Казненных не оставляют просто в пещерах. Их доводят до разлома. А там... Ну, есть легенды, что некоторые приговоренные и без магии умудрялись прожить в нем неделями. Но я все-таки считаю это действительно легендами. Но до ночи анир мог и дожить.

– Почему? Разлом – это особенное место?

– Само по себе нет. Но его таким сделали. Чтобы казнь была еще более мучительной, в дневное время в разломе активны постоянные источники света.

– Ого! Что это? Звучит сложно.

– Ну, ты видела временные источники. Они украшали ночью сад на Парящем Острове. Такие... Летающие световые шарики.