— У тебя ПМС сегодня? — гневно раздаётся за спиной. — Или ты коктейлей перебрала? Не смей больше на меня орать.

— А ты не смей заниматься со мной сексом против моей воли. — Я наконец поворачиваюсь к Роману лицом, чтобы придать своими словам значимости. — Когда я говорю «не сегодня» и «хватит» — это означает «нет». Не помню, чтобы скручивала твой член в бараний рог, когда ты жаловался на усталость.

Я знаю, что он взбешён. Вижу это по мерцанию его глаз и заострившемуся рельефу скул. Взбешён, потому что ему нечего на это ответить. Разве что в открытую заявить о желании видеть рядом с собой безотказную наложницу, но для этого Рома ещё недостаточно потерял связь с реальностью.

Мне хватает ума не обострять ситуацию и вовремя отвернуться. Подтягиваю одеяло до самого подбородка и желаю ему спокойной ночи. Сегодня я бы не смогла заняться с ним сексом ни при каких обстоятельствах. На груди и спине всё ещё горят чужие прикосновения, а в ушах бьётся его голос. «Каждую ночь тебя мысленно трахаю. Каждую ночь тебя мысленно трахаю».

Матвей

— Девушка, можно мне ещё ром с колой? — Денис машет в воздухе опустевшим стаканом и с ухмылкой смотрит на меня. — Мой друг платит.

Я молча отпиваю пиво и возвращаю ему ответную усмешку. Как будто когда-то было по-другому. Я, разумеется, не в обиде. С теми деньгами, которые платит Родинский, я могу угощать его хоть каждый день и ничего от этого не потеряю.

Денис Лисин — редкостный долбоёб и мой единственный друг, с которым мы дружим ещё со младшей школы. Даже наши матери какое-то время общались, пока моя не променяла социальную жизнь на бутылку. Крошечная квартира его родителей долгое время была единственным местом, где я мог побыть в тишине, повтыкать в компьютерные игры и поесть горячей домашней еды.

В каком-то смысле мне и самому нравится платить за Дэна — это моя благодарность за заботу его семьи в хреновые для меня времена. В конце концов, деньги всего лишь средство, а далеко не цель. Я рад их иметь, потому что они дают возможность их тратить.

— А ты чего сегодня только пиво сосёшь? — Денис кивает на стол передо мной. — Нет планов на вечер?

— А должны быть? Для некоторых понедельник — рабочий день.

— А для некоторых он означает к восьми притащиться на лекции, и что? Когда это нас останавливало? — Его взгляд переползает мне за спину, вспыхивая азартом. — Смотри, какая сосочка сидит в углу, да ещё и с подружкой. Может, подойдём?

Я поворачиваю голову скорее машинально, затем так же машинально отворачиваюсь и заливаю в себя остатки пива. Да, девчонки ничего, и подойди мы к ним — наверняка бы всё получилось. В таких платьях редко выходят просто для того, чтобы с подружкой поесть сырных палочек.

— Я сейчас домой пойду. Ты и без меня справишься.

— Эй, а ты с каких пор стал таким скучным? — разочарованно тянет Денис, явно считавший, что вечер развлечений только начался. — Девчонки сочные, а времени ещё и десяти нет.

Он, конечно, знает, что я редко ухожу отсюда в одиночку. Но что я могу поделать? Со мной творится полная херь.

После того вечера в такси я потерял интерес к сексу. Вернее, секса я, конечно, хочу, но только с конкретной женщиной — с ней. Случайные знакомства больше не вариант. Одно дело — когда Стелла меня к себе не подпускала, и совсем другое — когда у нас появился шанс. Шарахалась бы она от меня и дальше — я бы с большой вероятностью продолжил делать то, что делал: трахать незнакомых девчонок, представляя её, до тех пор, пока этот дебильный мазохизм мне не наскучит. После я бы, скорее всего, сдался и вернулся в здоровый секс без воображаемого допинга.

Но не сейчас. Она меня целовала и, уверен, надави я немного — поехала бы со мной. Второй день чувствую себя счастливым идиотом. Отдалённо похожее происходило со мной в школе, когда Эля, королева всей параллели, дала себя поцеловать. Она мне очень нравилась: первая любовь и всё такое. Хотя в подлинности той любви я сильно сомневаюсь, потому что во время летних каникул запросто перетрахал всех её подружек. Но суть не в этом, а в том, что ощущения схожи. Волнение, адреналин, воспоминания о запахе её кожи, неотступно следующие за мной по пятам, и желание приблизить рабочий день, чтобы я смог её увидеть. Сейчас Родинский может навязать мне любые условия: пока она есть в его офисе, я никуда не денусь.

— Короче, я пошёл. — Выкладываю на стол две тысячные купюры и встаю. — Много не пей и предохраняйся.

— Пиздуй уже отсюда, папочка, — насмешливо летит мне в спину.

Я выхожу на улицу, но домой идти не спешу. Подхожу к дороге, туда, где два дня назад стояло её такси, и в тысячный раз вспоминаю, что случилось дальше: её тонкие пальцы, касающиеся меня, тёплый податливый язык и те ощущения, которые они вызывали. В паху болезненно давит, но это не имеет ничего общего с похотью и желанием потрахаться. Это всё Стелла. На неё откликаются и тело, и мозги.