Присев на корточки я торопливо расстегнула рубашку, обнажая довольно мускулистое тело доходяги и перевернула парня набок, что было не очень-то и легко, ведь бледнолицый явно не был дрыщом, как упомянула я.

И тут-то его и прорвало!.. В смысле, блеваться начал и кашлять всё время, да и дрожал так, будто его током било, не переставая. И самое обидное, что на мои кроссовки, ведь перевернула я его в свою сторону… Дура.

— Блин, отпад, — выругалась я, глядя на профиль парня и как он тяжело дышит. Нижняя губа потерпевшего была прокусана до крови, а кожа приобрела сероватый оттенок, но кого-то он мне напоминает…

Но тут парень резко распахнул глаза.

Нет.

Тёмно-зелёные очи кошмара моего детства уставились на меня пристально и цепко, что я на секунду испугалась. Взгляд был стеклянный. Может и не узнает? Столько времени прошло, да и я похудела, начала краситься.

Увы, чудеса в моём случае — совершенно нереальное явление. Ну конечно, я же сильная, да? Сама, как обычно, справлюсь со всеми проблемами!

— Саша, — констатировал еле слышно он. Попытался встать, но его ещё сильнее заколотило, отчего чуть не упал лицом на собственную рвоту.

— Не-е-ет, это не я. Это всё сон, — попыталась убедительно сказать я, начиная осматривать его карманы, ибо есть у меня подозрения на счёт его резкого приступа обморока и рвоты… Нащупала пакетик с маленькими таблетками в кармане брюк, незаметно убрала в свой карман. — Наркоманский, бестолочь, — тихо прошипела я ему в лицо.

Поняв, что гордость ему не спасти передо мной, парень зло фыркнул, сказав:

— Я не наркоман… — Но тут его снова прорвало… и снова на мои кроссы! Да, увидь я эту картину в четырнадцать, то точно не стала бы мечтать о поцелуе с ним. — Что… кхе-кхе, со мной? — прохрипел Лев, заваливаясь на спину.

Я обратно вернула его на бок, придерживая за плечо, чтобы он не ложился на спину. У меня был знакомый, который принимал психотропные вещества и за некоторое время общения с ним, я научилась вести себя профессионально и не впадать в панику, когда у человека передозировка.

Гости обратно расселись за свои столики, взволнованно наблюдая за нами издалека. Надеюсь, не услышат нашего разговора или же отрывков.

— Ты дебил, Лев? Сам принял наркоту, так ещё и удивляешься? — прорычала я, чувствуя, что готова убить сводного братца. В семнадцать у него были проблемы с наркотиками, но, казалось, что он давно уже завязал. Теперь же выходит, что нет. Вот же обрадуется отчим, когда узнает…

— Щекастая, ты не успела появиться, как уже сморозила глупость, — прошипел парень, не переставая сильно моргать. Ох, не очень хороший знак. — Я не принимал… Бл***… как же херово…

Глаза придурка Ельского закатились, а сам он лишь начал дышать через раз… или же вообще, чёрт побери, не дышать!

Чёрт-чёрт-чёрт! Я убью его, если он попробует умереть у меня на кроссовках!

— Эй, когда там скорая приедет?! — заорала я, чувствуя как саму охватывает зубодробительная паника. Даже не заметила, как слёзы брызнули из глаз.

Но стоило мне это произнести, как в ресторан быстро вбежали работники мед. службы с складными носилками. Похоже, больница была недалеко, раз так быстро приехали. Вот, что нужно строить, а не ларьки с куревом или же магазины с алкогольной продукцией.

— Кто-нибудь из родственников или друзей здесь есть? Его кто-нибудь сопровождал? — громко спросил низковатый мужчина, когда Льва начали грузить на носилки.

Я с отчаяньем посмотрела на то, как Макс Акоста расплачивается за свой заказ и отсчитывает чаевые для официантки, а затем на бледного, бессознательного братца, которому уже ввели в вену иглу от переносной капельницы. А лицо парня казалось совсем безжизненным, ведь даже ресницы не шевелились и ноздри не поддергивались от дыхания. Блин, я же себе не прощу, если профукаю Акосту…

— Да, есть, — вздохнула я.

У каждой "думающей" девочки был дневник. Дурацкий такой. По-девчачьи розовенький и миленький, а если будет ещё и с кодовым замком, то вообще сказка. Вот мне настало пятнадцать И я решилась на такой взрослый и ответственный шаг, как ведение личного дневника. Вон у Кати Феклисовой есть такой! Даже с анкетами своих друзей и многочисленных парней, ну и с пометками, что она о них думает. А я что хуже неё? Ну может немножко, так как единственное из романтичного, что произошло у меня за последнее время это то, как какой-то парень на меня грохнулся в метро, дотронувшись губами до целого носа! Да… не густо, но ведь уже что-то?

Поэтому вдохновенно разодрав защитную плёнку на нежно-голубом ежедневнике, что я купила в ближайшем книжном магазине, я вытащила соответствующую ручку для ведения моих мемуаров; усыпанная сверху блестками и с идиотской беленькой опушкой сверху. Но что поделать? Регламент всё же как-никак.

Нацарапала аккуратно дату сбоку и гордо написала витиеватую надписью сверху "Дорогой дневник"… так, что дальше? В смысле, о чём писать, если мой маршрут каждый день такой: школа и дом. Ну иногда я гуляю с Димой, моим единственным другом в гимназии, в которую меня насильно впихнули мама с отчимом. А так-то в жизни ничего и не происходит… Хотя… может, настрочить про то, как моя жизнь изменилась после того, как мама вышла за муж за дядю Андрея? Ладно, всё равно надо с чего-то да начинать.