Протянув руки к солнцу, Аня поддалась той массе ощущений обуревавших всё её естество и доверилась самой себе. Никогда ещё девушка не испытывала ничего подобного, какая-то сила неведомая сила проникала в каждую клеточку, её, будто расцветающего в лучах палящего солнца организма.

Вдруг показалось, что привычная одежда, белая блузка и чёрная кожаная с ремешком юбка, словно сменились на что-то очень мягкое, струящееся, почти что невесомое. Взглянув вниз и увидев на себе белое прозрачное платье простого покроя, девушка проговорила.

— Вот жеж бл*ть.

И знаете платье-то сразу из прозрачно-белого стало просто белым.

Хмыкнув девица продолжила свое высказывание — А нет, всего лишь полный писец. — И уже ни на что ни надеясь вслух произнесла — А можно, если это не только мой глюк, меня отнести к ближайшему нашему.

Как ак ни странно, оказалось можно.

Буквально через секунду Лашина Анна приземлилась рядом с Александрой Снетовой, мирно так разговаривающей с белочкой. Оби соратницы посмотрели друг на друга, как на умалишенных.

— Аль, вот объясни, это как тебе надо было напится, чтобы я смогла твою белочку увидеть?

Снетова икнула, кажется от страха.

— Аня, это точно ты?

— Разве есть сомнения? — с раздражением в голосе спросила Лашина.

— Знаешь ли, имеются и немалые. Сама глянь. — и протянула смартфон.

На экране телефона отображалась незнакомая белокурая девушка лет двадцати с ледяными полными ярости глазами, одетая, будто в пелену солнечного света.

На этот раз икнула сама Аня.

— Так что это с тобой?

Ничего не говоря, знающая как с блеском выйти из любой передряги отличница задрала голову вверх и крикнула, казалось в самые небеса:

— Эй, вы там, верните мне мой нормальный облик.

Облик, то есть внешний вид, вернулся сразу, одежда нет. Спустя ещё несколько мгновений вернулась обувь, причём выглядела она так, будто её постирали, высушили и хорошенько так отутюжили в химчистке, но до покупки новых дело так и не дошло. Просьба вернуть остальные вещи небесами была проигнорирована, но и того что благополучно было возвращено хозяйке на данный момент было более чем достаточно.

Повернувшись к подруге по несчастью Анна наконец ответила — Ну как видишь уже ничего. — и пожала плечами.

— Ясно что ничего, но как ты вообще здесь очутилась, тебя же точно рядом не было?

— Как-как, также как и при тебе сейчас облик сменила! Ты мне лучше вот что сейчас объясни, где мы находимся и какого дьявола здесь происходит?

— Аня — и посмотрев на неё, как на тупую продолжила — А я почём знаю или тебя серьёзно интересуют мои мысли по этому поводу?

И видя, как её собеседница молчит, продолжила:

— С тобой мы сейчас находимся в лесу, сама видишь. — и обвела ладонью вокруг. — А что же касаемо того, что происходит, могу предположить только бредовую мысль, она навряд ли тебе понравится, но в любом случае нужно наших искать, если здесь каким-то чудным образом мы вдвоём оказались, может и их недалеко забросило.

— Что ты имеешь ввиду?

— Аня, не тупи тебе это не свойственно. Прими как факт это действительно реальность, да безусловно бредовая, но реальность и желательно всё то время, пока мы здесь находимся пребывать в хладном уме и трезвом рассудке, то бишь не сойти с ума.

Вдруг, где-то в полуметре от них каким-то невероятным образом поднялся пласт земли, из которого подстреленной птицей выбрела бледная, несчастная девушка, буквально упавшая на своих землячек.

Немая сцена.

Затем раздалось:

— Лерка, ты живая? — по дружески спросила Аля.

— Кажись да. — прохрипела новоприбывшая девушка.

— Расскажешь? — это уже Аня.

— Сейчас, дайте отдышаться. Знаете как сложно дышать под землей? — то ли с истерикой, то ли с усталостью в голосе промолвила Валерия Обертас.

Где-то в тридцати километрах от этого места.

Владимир Большаков — человек со своей судьбой и историей, хотя… а у кого иначе? В общем, это был бледный кареглазый юноша с темными каштановыми волосами. Редкий гость в школе, он имел некую странность в поведении (мне ли вообще говорить о странности), образованность и осведомленность в тех мелочах, которые не знали другие (как я например), специфическое чувство юмора и мировоззрение, полностью спроецированное под стандарты этого мира.