— Это все?

Я умело скрываю разочарование и горечь. Всего лишь девушка для отпуска. Вот, значит, как. Возможно, все они, моряки, такие вот? Несерьезные, падкие к гулянкам, веселью и отношениям без обязательств? А что, очень даже удобно!

— Мне не нужна твоя поддержка, но препятствовать общению с сыном не буду. У тебя есть мой номер на случай, если ты все же решишь поинтересоваться им.

— Ира, не стоит так преувеличивать, — тяжело вздыхает он, прислоняясь спиной к стене.

— Я говорю лишь то, что вижу. Когда ты пришёл с рейса, Максим? Только честно.

Чернов отводит взгляд в сторону. Мнется, подтверждая мое предположение.

— Ну?

— Три недели назад.

— Ты хоть искал меня… нас? Волновался? Или приехал, открыл дверь, не обнаружил никого и обрадовался, что проблема сама собой рассосалась?

— Конечно, я волновался! — вдруг срывается с мужчины напускное спокойствие. Он зло стреляет взглядом в мою сторону. — Не делай из меня монстра. Я приехал и хотел с тобой поговорить, решить, как поступим дальше, испугался за тебя, когда понял, что в квартире не осталось даже твоих вещей. Правда, сначала подумал, что ты нашла жильё и съехала, но вот после того, как узнал, что твой цветочный уже больше двух месяцев не работает, и в самом деле решил, что с тобой что-то случилось.

— Твое время закончилось. Я рада, что ты показал свое истинное лицо, иначе я бы и дальше летала в облаках.

— Какое ещё лицо, Ира? Я хоть раз говорил, что люблю тебя? Что у нас какие-то серьезные отношения?

— Но… ты познакомил меня со своими родителями, — произношу едва слышно.

— Они приехали без предупреждения, что я должен был сделать? Вытолкать тебя в окно?

Я молчу. Чувствую себя глупо. А ещё понимаю, что больше не верю ни в какую любовь. Ее не существует. Больше я в жизни не поведусь на это.

— Спасибо, что заглянул, мой номер у тебя есть, я собираюсь какое-то время провести за городом, а теперь прости, но мне нужно продолжить сборы.

Я открываю перед Черновым дверь, но взгляда избегаю. Щеки горят при воспоминаниях о том, как я говорила, что люблю его. А ещё эти дурацкие сообщения…

— До встречи, Максим. И удачи. — Я не жду его ответа, дрожащими руками закрываю дверь на замок, выдыхаю и прикрываю глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и окончательно понять, что нас просто не было. Никогда.

Ирина

Тишина длится всего несколько минут, после чего в дверь снова кто-то настойчиво стучит. Я резко дергаю за ручку, не понимая, что еще нужно Максиму. Неужели считает, что недостаточно унизил меня?

— Что-то забыл? — спрашиваю едко, рывком открывая дверь, и замолкаю, потому что за ней не Чернов. — Ой, прости, я не думала, что это ты.

Мне становится неловко за свою резкость, и в то же время воздух из груди выбивает напрочь от вида Максима. Уставшего, словно не спал всю ночь, и такого родного, что ли. Тревога сразу же отступает, а на смену ей приходит неловкость и волнение.

— Все в порядке? — спрашивает, потому что молчание затянулось и я замерла перед ним.

— А, да, проходи.

— Куда-то собралась? Переезжаешь? — как бы между прочим спрашивает он, кивком головы указывая на сумки позади меня.

— К бабушке. Соскучилась по дому, решила сделать перезагрузку, да и Тимуру будет лучше на свежем воздухе и природе.

— Твой отвезет тебя? — На его лице выражается брезгливость.

— Что?

— Чернов. Он отвезет тебя?

— А, нет, мы это… в общем, все, — развожу руками и отвожу от него взгляд.

— Думаю, это к лучшему. Мне он не нравится, хорошо, что вы все решили между собой так быстро, — бубнит Максим и проходит дальше, разглядывая пятна на потолке. — Я отвезу тебя.

— Куда? — с недоумением смотрю на него.

— К бабушке.

— Не стоит, я и так дергаю тебя по каждой мелочи. Мне и в самом деле неудобно, Максим, ты так много сделал для нас, хотя вообще не должен был, и я до сих пор не отдала тебе деньги ни за свое лечение, ни за ремонт в кабинете.

— Не спорь, ты не поедешь одна на такое расстояние, — с раздражением произносит он, игнорируя все, что я сказала. — Это все вещи или что-то ещё?

— Ещё коляска и ванночка.

— Хорошо, я отнесу это в машину. Как будешь готова — маякни.

— Ага, — произношу растерянно, потому что Макс в который раз все берёт в свои руки, не давая мне даже слова вставить.

Хотя и не скажу, что не хочу этого. Оказаться в одной машине с ним на несколько часов, оттянуть расставание, лишний раз взглянуть на него — это то, от чего я просто не могу отказаться. Поэтому ускоряю сборы, беру на руки Тимура и спускаюсь вместе с Дмитриевым на подземную парковку.