– Заманчиво, – рассмеялась я. – Звучит интересно. А где? И как долго?

– Не знаю, – смутился он. – То есть, жить, конечно, у меня. У меня хороший дом недалеко от Москвы. Он большой и просторный, в нем всем хватит места. И там будет хорошо твоему сыну. И ты наконец меня с ним познакомишь. И мы будем все выгуливать какую-нибудь собаку.

– Ты говоришь о настоящей семье, – напомнила ему я. – Все это непохоже на предложение провести вместе уик-энд. Об этом узнают все наши знакомые, твоя бывшая жена. Моя мама. Это почти похоже на предложение.

– Ну, я и хочу жить с тобой настоящей семьей. Просто я уже был женат и не слишком-то доверяю этим штампам, – закончил он свою мысль. Я вдруг поняла его.

– А и правда, сначала ведь надо понять, сможем ли мы жить друг с другом. А то этот официальный статус, куча юридических проблем, – подхватила я.

Совместная собственность, дележи имущества, – закивал он. – Ты не представляешь, сколько…

– Я вела подобных дел, – закончила за него я. – И все слова любви теряются, все чувства стираются.

– И остается только жадность и обида.

– Это не про нас, – испуганно остановилась я.

– Адвокату тяжело жениться. Он все знает.

– Я тоже против штампа. Однажды меня чуть не поймали в сети. Я недавно разговаривала с тем человеком по телефону. И ты знаешь, твое предложение пожить вместе в любом случае несоизмеримо лучше, чем его предложение слиться в едином порыве и провести вместе всю жизнь.

– Так ты согласна? – переспросил он. Я задумалась. Такой шаг, безусловно, принесет много сложностей. Но к сложностям мне не привыкать.

– Ты любишь меня? – спросила я.

– Да. Я очень тебя люблю. Иногда мне страшно оттого, что я, по-моему, еще никогда так не любил.

– И если я соглашусь, не ломаясь, это не обесценит меня в твоих глазах?

– Нисколько, – засмеялся он.

– Тогда я согласна. Не глядя. И меня все равно, что за дом. Только действительно, пора тебя познакомить с моим сыном. В конце концов, он уже большой мальчик, скоро два года. Вдруг он будет против?

– Ты меня пугаешь. Мы должны спрашивать детей? Я не думал об этом. Со мной-то тоже живет сын.

– Это тот, которому уже семнадцать? – охнула я.

– Ну да. Правда, у меня есть подозрение, что кроме Play Station и карманных денег он не видит ничего, но…

– Какой ужас, – захохотала я. – Да они нас в порошок сотрут. Мой, например, считает меня своей личной собственностью и обязательно будет ревновать. Слушай, а ты уверен, что все это нам действительно нужно?

– Так. Если вся эта ерунда про подрастающее поколение тебя заставит передумать, я поднатужусь и все-таки сразу на тебе женюсь. Чтоб уже не осталось никаких сомнений, – принялся паниковать Дементьев.

– Не надо таких жертв. Сомнения будут всегда. Я согласна, – успокоила его я и подумала вдруг, что я счастлива. Счастлива прямо сейчас, хотя никак не могла этого ожидать и никто ничего мне не обещал. Наш с Максимом роман был как прекрасная книга, которую мы собирались вместе писать. Значит, надо принимать все как есть, не ломая голову о том, чего принесет мне завтрашний день.

Я переехала к нему через неделю. Один переезд равен двум пожарам, даже если это переезд молодой, не обремененной богатством женщины с ребенком. Перед этим я все же доехала до его коттеджного поселка, затерянного в стороне от Новорижского шоссе. Я плутала по лесным дорогам, пытаясь одновременно разобраться в карте и заткнуть недовольный орущий ротик моего сына бутылкой с соком. Я страшно волновалась, мне казалось, от этой первой встречи зависит все мое будущее. Вдруг Дементьев сделает что-то такое, отчего Максимке станет больно или обидно. Вдруг я сразу пойму, что невозможно мое счастье без несчастья сына и мне придется между ними выбирать. Вдруг этот семнадцатилетний оболтус наотрез откажется меня признавать и устроит истерику. В моей голове роились самые страшные мысли, самые дикие сюжеты. Вплоть до того, что меня оттуда выгонят с бешеными собаками.

– Фамилия? – вежливо тормознули меня люди в до боли надоевшей мне форме охранников.

– Лапина, – ответила я, высунув голову из окна Пежо.

– К Дементьеву?

– Да.

– Проезжайте, – сухо и официально кивнул он. Я могла бы расстроиться, или даже рассказать себе, что это плохая примета, но я слишком много времени провела на таких же постах и слишком многим так же сухо и коротко отвечала, чтобы придать этому хоть какое-то значение. Я крутилась по узким улицам, отчерченным монолитными заборами из красного кирпича, пока не уперлась в тупик. И уж из тупика меня выруливал сам Дементьев, ни одного объяснения которого про то, как найти его дом внутри необъятного поселка, я не поняла.

– Долго поселок искала? – взволнованно спросил он, поглядывая на такого же настороженного моего малыша.

– Да нет, не очень. Вот, только в этой каменной крепости на лоне природы я запуталась, – щебетала я, думая, что наверно, это очень прикольно, приезжать сюда каждый день как домой. Вокруг особняки, особняки, особняки…. И еще дворцы. Ни одного сарая.

– Нравится? – проследил за моим взглядом Максим.

– В целом, да, – кивнула я и вышла из машины, которую поставила во дворе его дома. Дом. Я никогда не вкладывала в это слово его природного смысла. Дом для меня был местом, куда я возвращалась, где ела, спала и стирала вещи ребенку. Всегда квартира в обшарпанной городской коробке и никогда не сам дом с фундаментом, крышей, окнами из стеклопакетов и кирпичной кладкой стен.