Утром, проснувшись на руке Бориса, Вера каким – то внутренним женским чутьём поняла, что проснулась она на руке мужа, и впереди у них долгая и счастливая семейная жизнь. Она лежала с закрытыми глазами и расставляла в своей обновленной душе всё по своим местам. Главное – мама. С ней она поговорит серьёзно, объяснит невозможность дальнейшего совместного проживания. Мама купит им небольшую или большую квартиру.

Вера совьёт в ней уютное семейное гнёздышко, а маму они с Борисом будут навещать по субботам или воскресеньям. С работы ей придётся уйти. Она будет вести дом и ухаживать за мужем.

Вера тихонько встала с постели, быстро приняла душ и уже хлопотала на кухне. Когда проснулся Борис, стол на кухне уже был сервирован. Они позавтракали в английском стиле и принялись, не спеша, за кофе.

– Ну, я пойду, Верунчик! У меня через час запись интервью. До вечера?

– Конечно, до вечера! – счастливо выдохнула Вера.

Оставаться в пустой квартире Вера просто физически не могла, и ещё толком не зная, что произойдёт в ближайшее время в их с Борисом отношениях, позвонила Ленке. Та неожиданно была дома и свободна. Вера помчалась к ней на всех парусах. Задыхаясь и прикуривая одну сигарету от другой, она поведала свою «лав стори» Ленке.

Он не такой как все, он другой! Он настоящий, а не какой – нибудь «джага – джага»! Он разведётся, они поженятся! У неё, наконец, появится своя семья, вне мамы.

– А жених – то, знает про твои планы? – с сарказмом спросила Ленка.

– Да мы ещё не говорили на эту тему, но ты понимаешь, Лена…

– Прекрасно! Мама не знает, что она уже не мама, а тёща, а женатый журналист, переспавший с тобой единожды, не знает, что он уже твой жених! Какая всё-таки, Вера ты дура!

«И правда, дура!» – удивилась протрезвевшая в момент Вера. Поговорили ещё о том, о сём, потом пошли встречать из школы Лизу.

Вера шла с опущенными плечами, слушала про всемирно известного дурака – режиссёра, про то какая замечательная и неповторимая у неё подруга и содрогалась от своих утренних смелых и дерзких мечтаний.

Да и не придёт он сегодня вечером. Что он дурак что ли?

Лизка выбежала из дверей школы как яркая сказочная птичка, и сразу защебетала:

– Верочка! Пойдём с нами, мама обещала в кино! Мама! Ты ведь обещала! Правда?

– Сегодня ничего не получится, Мурзик, у меня спектакль!

– Как же спектакль, если ты говорила, что будешь весь день со мной? А как же я? – глаза Лизы наливались слезой.

– Ты пойдёшь со мной, потому что Зинаиду Фёдоровну я отпустила.

– Я не хочу в театр! Я хочу в кино! Ты обещала!

Обстановка накалялась, было безумно жалко Лизу, такую любимую, и такую ненужную одновременно.

– Лена, ступай, играй свой спектакль, а мы сходим в кино, пошляемся по кафешкам, а потом я приведу её в театр. Договорились?

Ленка облегчённо вздохнула, А Лизины глаза заиграли счастьем.

Возвращалась домой Вера поздно, ближе к десяти вечера. У подъезда стоял Борис в горестном недоумении. Ведь чётко договаривались на семь часов вечера!

И вот уже, когда терпение иссякло, и он готов был уйти, из – за угла показалась лёгкая фигурка Веры.

– Извини, мне пришлось помочь подруге с ребёнком! Я сама чуть с ума не сошла! Ни телефона твоего! Ничего! – Вера мудро решила опустить рассказ о своих внутренних метаниях.

Борис стоял, улыбался ей глаза в глаза, и тоже промолчал о своих страхах в эти несколько часов ожидания. К дому шли, обнявшись как счастливые супруги.

Утром Вера проводила Бориса, заварила себе кофе и уселась в кресло к окну думать!

Вера поняла, что влюблена как девочка, как та далёкая уже почти забытая двенадцатилетняя девочка, какой она была, когда её настигла первая любовь. Это прекрасное чувство юношеской, почти детской влюблённости она до сих пор помнила так чётко и остро, как будто это было вчера.

Она шла по золотой октябрьской роще, деревья навстречу ей горели волшебным огнём. Рядом с ней шёл мальчик. Какой – то её четверо – пятиюродный брат. Седьмая вода на киселе.

Они шли молча, за своими бабушками след вслед. Мальчик томился и скучал, разбрасывая носком ботинка красно – жёлтые листья. А Вера шла и мечтала, чтобы тропинка не кончалась. И чтобы так было всегда – осень, листья и этот необыкновенный мальчик. Она была влюблена в мальчика и в этот лес, и в запахи, и в звуки.

Сейчас она понимала, что тогда в ней просыпалась первая настоящая влюблённость в жизни. Больше она не видела этого мальчика никогда. Не могла вспомнить его лица. Но вот это счастье в себе помнила до сих пор.