Шрифт:
— Я остаюсь, буду читать! — крикнула Дирку.
— Хорошо, я подожду тебя здесь! — откликнулся он. — Если двери Тесшира закроют, все равно застрянем в библиотеке до утра. По коридорам ходить опасно, мало ли на какое заклятье нарвешься.
А вот этого я не знала. Значит, в тайнике привратника я пробуду до утра. Что ж, тем лучше. Больше успею узнать.
— Дирк, не жди меня! Встретимся утром! Нет никакой необходимости сидеть тут вдвоем.
— Лисси! Я тебя одну не оставлю! — упрямо повторил Тайри.
— Иди! Со мной останется привратник Тесшира.
Тайри помолчал, но потом все же ответил:
— Хорошо! Я приду сразу, как откроют двери.
Как он уходил, я уже не слышала. Открыв книгу, я погрузилась в удивительный мир древней Ландоры, в небе которой парили гордые, мудрые драконы…
Глава 3
Ноги затекли, глаза слезились от усталости, но оторваться от книги я не могла.
«…Бой длился несколько часов.
Противники изрядно измотали друг друга. Два мощных черных дракона разлетелись в разные стороны, чтобы через секунду снова вступить в схватку, сплетаясь в один клубок. Они, то пикировали вниз, то вновь взмывали в небеса Ландоры, тараня друг друга, и нанося страшные раны острыми, словно бритва, когтями.
Почти равные во всем. Почти… Но все же один из них уступал второму размерами.
Раны множились, а силы… Они утекали, словно вода в песок, с каждым взмахом крыльев.
– Она моя! — хрипел Броенхорд.
– Королева примет мудрое решение, а я с честью приму любой ее выбор, — ответил ему Паурсхильд.
– Верное решение? — взревел дракон большего размера. — Женщинам этого не дано! Только ее интерес к людям — этим жалким, слабым, никчемным созданиям, чего стоит?! Они не имеют права ни на магию, ни на наше покровительство!
– Ты не прав… — меньший дракон задыхался, и раны его были серьезны. — Ты не прав, брат… В каждом есть свет и тьма, добро и зло, хорошее и плохое. Все это спит до поры. И только от выбора души зависит, что из этого проснется, а что умрет навсегда.
– Это утопия, Паурсхильд, — зарычал Броенхорд. — Есть лишь сила, все иное должно подчиняться ей!
– Нет! Не-е-е-е! — попытался возразить меньший, но когти огромного дракона пронзили его грудь, и кровь извилистыми ручейками стала стекать по чешуе.
Крылья больше не держали Паурсхильда и, расправив их, он начал медленно пикировать вниз, пока не рухнул в разросшиеся за лето густые кусты.
– Да, брат… Да… И перед смертью ты сам почувствовал это.
Броенхорд гордо спустился с небес и плавно приземлился перед белой драконицей.
– О, прекраснейшая Анхель, — изрек он. — Эту победу я одержал в твою честь!
– Победу? — гневно полыхнула взглядом та. — Драконы ценят жизнь и убивают только, чтобы прокормиться! Драконы — это мудрость Ландоры, это магия Ландоры, это совесть Ландоры! А ты… Ты, Броенхорд, убил своего брата!
– Это был честный бой, и Паурсхильд проиграл! И я собираюсь получить свою награду — тебя, моя Анхель! — и черная гора, сверкая чешуей на солнце, двинулась на драконицу.
Раздался пронзительный крик, и синее пламя ударило в черную чешую на груди огромного дракона, обездвижив его.
– Ты забыл, почему в драконьем роду правят женщины! Ты нарушил закон жизни! Ты проиграл, Броенхорд! Королева никогда не станет парить рядом с убийцей! — прокричала Анхель.
А потом она взмыла под облака, чтобы оплакать победителя, оставив позади, скованного магией, проигравшего.
Королева заметила Паурсхильда в долине, окруженной пиками гор. Дракон не двигался, и его глаза были закрыты. Она опустилась рядом и долго стояла над телом.
– Нарекаю тебя Анхель-сем, — произнесла драконица. — Никогда еще под небом Ландоры не рождалось дракона достойнее, честнее и мудрее тебя. Не рождалось и…
Одинокая слезинка скатилась по белоснежной чешуе и смешалась с кровью на теле черного дракона. Королева скорбела по угасшей любви и не заметила, как голубое сияние окутало тело избранника, а веки его дрогнули. Древняя, как мир, магия воскресила Анхель-сема…»
Я судорожно вздохнула и вытерла рукавом мокрые от слез щеки.