— Сколько тебе тогда было? — нарушила тишину Аня.

Я оставила в покое нижнее бельё, которое скорее уже не складывала, поглаживала, в момент своего рассказа. И подошла, и присела на кровать где разместилась хозяйка дома.

— Четырнадцать, — грустно улыбнулась я, — когда умер отец. — И шесть, когда умерла мама.

Аня взяла мою руку в свою и пожала ее, выражая свою поддержку.

— Ты выросла умной и самодостаточной женщиной. И невероятно везучей, — улыбнулась она мне.

— Да где, это везение? — тоже улыбнулась я в ответ.

— Ну как же, — Аня перевела взгляд на аквариум с моей Змейкой, который доставил шофер два дня назад, и помощница экономки помогла сейчас его перенести суда. — Твоё везение в том, что Дима твой, — улыбнулась она. — Ведь это у тебя он провёл ночь перед аварией.

Я даже под зависла. Стараясь принять равнодушный тон, лишь приподняла брови спросив:

— С чего ты взяла?

— Я в тот раз познакомилась с твоим питомцем, — кивнула она в сторону Змейки с какой-то опаской. — Он ожидал увидеть тебя, когда очнулся.

Ввергла меня в шок, хозяйка дома. Я пыталась задать тысячу вопросов, но они пролетали в голове с такой скоростью, а может просто, мои тараканы выкрикивали их все разом, что я даже рот открыть не могла, не, то, что сформировать один единственный.

— Ладно, — грациозно поднялась Аня, обходя аквариум по дуге, прошла к двери. — Тебя Дима ждёт. Удачи тебе с ним, и терпения побольше. Всё же характер у него не сахар, — и выскользнула за дверь.

Что она хотела этим сказать?

Может она ошибается?

Разум твердил кучу протестов, а вот женское сердце, уже пустило росток надежды. Будь она трижды проклята.

— Я не буду этим пользоваться, — в очередной раз злобно выплюнул Дима, кивнув в сторону ходунков.

— Тебе нужно больше двигаться. Они помогут тебе восстановить двигательную активность ног. Просто физических упражнений не достаточно, — убеждал Джон упрямого пациента.

Я же сидела на одном из силовых тренажеров, и мимикрировала под находящеюся здесь мебель. Сейчас я не собиралась вмешиваться в спор двух мужчин, хоть и понимала, что для Димы лучше согласиться с физиотерапевтом.

— Я не какой-нибудь старик, и не маленький ребёнок, так что убери от меня эту хрень подальше.

Сейчас Дима уверенно стоял на ногах, но блеск пота на его лбу, говорил о том как же ему тяжело.

— Дим, мне кажется это лучше чем инвалидная коляска, — попыталась я настроить упрямца на другой лад.

— Я твоего мнения вообще не спрашивал, — прорычал на меня блондин.

— Тогда зачем я вообще здесь нахожусь? — не вытерпела я.

Дима стрельнул в меня не добрым взглядом и видимо на эмоциях сделал в шаг в мою сторону. Из-за чего ему пришлось найти точку опоры в тех самых ходунках, которые и были причиной спора.

— Когда ты перед глазами, за тобой легче присматривать, — недобро прищурился Дамизов.

— О! Отлично вообще, — уперла я руки в бока. — За моей сестрой так же присматривать будешь? И ночами?

Видимо я всё же перегнула палку. Загорелое лицо мужчины побледнело, и так же скулы отчетливее стали, и желваки на них заходили в зад вперёд.

— Если потребуется, — проскрежетал он сквозь зубы.

— Отлично, — как можно лучезарней улыбнулась я, что бы не выдать ураган, что царил у меня в душе. — Будет у нас любовь втроём.

— Ну, Рыжик, у тебя может быть и будет, — приторно ласково проговорил Дима. — Я вот о любви вообще речи не виду.

О нет, это не удар под дых. Это гораздо хуже. Можно сравнить с ножом в сердце, еще и провернутым несколько раз, что бы дыра была как можно больше. Удивительно, что я всё еще стояла, а не провалилась сквозь землю, или не умерла от разрыва этого самого сердце. Ведь пульс подскочил до такого предела, что способен был обогнать болид из формулы один.

Но секунды тикали, а ничего не происходило, и нужно было из этой ситуации выкручиваться. А кроме как, испариться и не чувствовать ничего, особенно ту обиду, что сейчас сжимала что-то глубоко внутри, не хотелось вообще.

— Спасибо, Кристина, — прозвучал голос Джона, демонстрируя, что конец света не случился и жизнь продолжается в своём темпе.

Дима тоже отвлёкся от меня, и перевел свой взгляд на ходунки, которые плотно сжимал обеими руками.

— Чёрт, — выругался он. — Ладно, признаю, вы правы. С ними удобнее, чем на коляске. Но если кто-нибудь узнает об этой странице в моей жизни…

— Четыре года пресса не знала, что ты прикован к инвалидному креслу, а ты переживаешь за пару месяцев на ходунках, — усмехнулся Джон.